Сибирские огни, № 3 - 1983

кого костра и сильный, аппетитный запах упревшей картофельной мякоти. — Ого, экземплярчики! — Зажмурился учитель, вдохнул приятно­ знакомый запах широко раздвинувшимися ноздрями:— Оставь, я их потом... Благодарствую, дружок. — Я очищу, Марк Анатольевич. Пока теплые — вкуснее. — Нет, нет! — запротестовал учитель.— Сенцо и картошка — словно лето у меня под боком.— Спросил, излучая каждой морщинкой ра­ дость,— Буяните? Изводите Инессу Сергеевну? — Случается,— Ленька переступил с ноги на ногу, опустил голову. — Обормо-о-оты! Где ваша совесть?.. Чурочку подкати, приспосаб­ ливайся рядком. — Да я на минутку. Узнаю, думаю, может, надо что. — Садись, велено! Рассказывай про все фокусы. Скучно мне без вас. Они сидели долго, пока не стемнело. Беседа текла самая бесхитрост­ ная, но им было приятно неожиданное уединение. Под навес раза два заглядывала жена Марка Анатольевича, ху­ денькая, маленькая женщина. Спрашивала строго: — Живые? Не околели тут? Курить ему не давай. Он просить ста­ нет, а ты не давай. :— Я не курю,:—смутился Ленька.— В пятом классе попробовал и бросил. — Свежо на сене,— сказал тихо и виновато Марк Анатольевич.— Утро вижу, закатом любуюсь. А дымком пахнет из трубы, будто у костра присел. Приехала машина, куда-то срочно увезла жену Марка Анатольеви­ ча. Уезжая, она приговаривала: — Ты посиди с ним, посиди, если время не торопит. — Врач,— как бы извиняясь за резкость жены, пояснил обобщаю­ ще учитель,— беспокоится. А ты в самом деле не куришь? — Не курю. — Ну и молодец, завидую,— облегченно сказал Марк Анатолье­ вич.— Как урожай нынче? — Средний. Осень стоит теплая. В лесу огнем полыхает. — Эх-ха... В такое время слег. И не стон, не жалоба в голосе учителя, а что-то большее, с над­ рывом. — Ниче,— успокоил его Ленька,— главное пересилить. — Конечно, пересилить себя... Жена у меня добрая, ты не думай. Она у меня, дружок... птица! Погоди, полюбишь — узнаешь. Чем дольше живешь, тем больше и крупнее чувство хорошее. И гордость, что тебе такой человек близок... И горько: чувство растет, а ты усыхаешь. Леньку вдруг потянуло пожаловаться, что ему в последнее время не дает проходу Катька Дружкина, что ребята смеются над ним. И пожа­ ловался бы, но Марк Анатольевич спросил: — Начал бегать по утрам? Или, похоже, тебе не тренироваться, не учиться, а работать хочется? — Если честно, то на работу меня больше тянет. — Понимаю. — В школе наивно так. В пеленки не заворачивают и штаны не да­ ют. И в работе совхозной не все ладно. Обманывают друг дружку и прит­ воряются, что не видят обмана. Каждый только для себя старается. — Каждый? Так уж и каждый? — Почти... Знаю, что не должно быть, чтобы все. Но другого не вижу. Марк Анатольевич вскинул брови: — А ты протаптывай тропинку не к соблазну, а к бескорыстию. — И станешь белой вороной. — Человеком станешь. — Лично я — за, да выйдет ли?