Сибирские огни, № 3 - 1983

падала на стерню, на золотистые копны. Курдюмчик, обернувшись, спросил: — Сладили с нашим управляющим, берешься за пилораму? Ветлугин хмыкнул невнятно. Колени Варвары торчали перед гла­ зами, ему было неловко и стыдно, точно он собирался обмануть незна­ комую ему женщину. «На умного— цены таким нет... На умного— цены таким нет»,— звучало в ушах и еще больше отдаляло его от чужого человека. Он ворочался за креслом Курдюмчика: было тесно в машине, неудобно. Курдюмчика тянуло на разговоры. Он деловито рассудил: — Лес — известное дело. Вы, лесное мужичье, дичаете быстро, вы­ бирайся к людям, пока разговаривать не разучился. И холостой, похоже? — Написано на мне? — недовольно прогудел Савелий Игнатьевич. Курдюмчик дернулся, запрокинул голову: — А ты думал! Ты же, язви тя, как тот домовой или поп-расстрига. Не-е, у холостого паспорт на виду,-—Добродушно засмеялся:—■Да-.ва- а-ай! С нашим управляющим сжиться можно. Не золото, прямо скажу, но кое в чем и подороже. Ветлугин покосился на Варвару, подумал почему-то, что и она сей­ час начнет расхваливать управляющего. Варвара следила за набегаю­ щей далью. Маленькая головка ее с пышным пучком русых волос на затылке была прижата к стеклу. Тонкая шея слегка изогнулась. На поджатых аккуратных губах блуждала задумчивая улыбка. Она не слушала мужчин, не обращала на них внимания. В машине было тепло. Савелий Игнатьевич согрелся, расстегнул пиджак, сказал поспешно итромко: — Давай, что смолк, нахваливай своего крутого начальника. — Так что?-— удивился Курдюмчик.— Ты бы хотел троху-митроху над собой? Да чем круче с нашим братом, тем пользы больше. Не так? — В чем-то и так,— согласился Савелий Игнатьевич. — Лодырей за последнее время развелось много. Прямо как этих, ну, в улье у пчел? — Трутни,-—веселея, косясь на Варвару, сказал Савелий Игнатье­ вич. — Трутни, верно. Трутень на трутне и трутнем погоняет. Не зара­ ботает, так украдет. При наших порядках с голодухи не загнешься, даже вообще если не работаешь. — Воруют? — сочувственно спросил Ветлугин, хотя и не нуждался в ответе — Да через одного, язви их! Как поветрие какое. Пока не возьмешь в шоры, да с обоих боков. А Изотыч — он, язви тя, будь-будь заворачи­ вает, если что. Ты соглашайся, тебе хуже не будет. Машина побежала веселее, повеселел и Курдюмчик: — Не подумай, я из-за дела к тебе пристань мне себя самого и деревню нашу жалко. Да дай нам года четыре назад леса вволю, я бы сынам дворцы отгрохал, я бы их к земле накрепко привязал, а так что, так они в город умотали, и будь здоров, отец. А наша деревня видная! — с гордостью сказал Курдюмчик.— Про нее в старинных книгах написа­ но. Как же! — Может и была когда-то видная, а теперь против самого захуда­ лого городишки та же дремучая глухомань. — Сморозил! — Курдюмчик завернул до хруста шею,— Ну и смо­ розил, бродяга ты! Слышала; Варюха? Ну-ко, растолкуй ему по-женски, но внятно, Грызлов если ему не растолковал. Ее сносить, Маевку-то, собрались, понял, расстрига бродячий! Подчистую. А мы— нет, гони на’ попятную! Не дадим. Мы три письма коллективных написали. Последнее, третье-то, прямо в конторе на собрании, как те запорожцы. Было, Варвара? Насмерть стояли, как на Курской дуге. Не желая обострять отношения, Савелий Игнатьевич спросил миро­ любиво: — Воевал, что ли?