Сибирские огни, № 3 - 1983

— Книжник! Книжник, подожди меня! — закричал он и пустился вдогонку. Николай обнимал своего друга, сронив с его головы фуражку, гладил его седые волосы и бормо­ тал несвязные слова. Бородач виновато щурил глаза и неловко улыбался. — Где ты так долго был? Почему не ис­ кал меня? Как я рад, что ты нашелся, что ты жив! Книжник продолжал загадочно улыбаться и не отвечал. — Я только сейчас с поезда, а тут ты! Идем скорее к нам. Вот наши обрадуются! Николай подобрал с земли фуражку, стукнул ею о колено и передал Книжнику. Тот тихо сказал «спасибо», и холодок сом­ нения волною окатил Николая. За десять — нет, больше, за двенадцать лет Книжник сильно помолодел, и голос его стал каким- то юношески ломким, каким никогда прежде не был. Лишь проседь в кудлатой шевелю­ ре и бороде проступила явственнее, чем прежде. Куда-то исчезли очки, и взгляд приобрел уверенную решительность. — Мне жалко разочаровывать вас,— ска­ зал бородач совсем уж незнакомым голо­ сом,— но вы ошиблись. Книжник — это фамилия или прозвище? Николай растерянно молчал. — Моя фамилия Кондратюк. Зовут Юрий Васильевич. Можно без отчества — просто Юрий. А вы? Бородач протянул руку, они познакоми­ лись. Николай смущенно произнес: — Извините, ради бога,' но вы так по­ хожи!.. Никитин заторопился уходить, но случай­ ный знакомый не хотел отпускать его, не услышав хотя бы несколько слов о том, кто такой Книжник. Николай пожимал плечами, не находя нужных слов. — Он самый обыкновенный... каторжник. Очень хороший человек... Так или иначе первые слова о Книжнике были сказаны, а дальше Николай мог го­ ворить о нем без конца. Вскоре Кондратюк перебил Никитина: — Я сейчас спешу на службу, а вечером я свободен. Живу вот здесь,— он указал на дом с зеленой крышей,— приходите ко мне. Я в этом городе человек новый, друзьями обзавестись не успел. Мне приятно, что я напомнил вам хорошего человека. Впоследствии они часто вспоминали свое столкновение на перекрестке и признавались друг другу, что с первой минуты оба почув­ ствовали взаимное притяжение. Седовла­ сый бородач оказался десятью годами стар­ ше Никитина. Он представлял собой странное сочетание юношески порывистого характера, мудрого взгляда на мир и почти детского восторга жизни. Судьба редко бывала к нему ласкова, но ничего не могла сделать с его порывистым, неукротимым духом. Родился Юрий Васильевич Кондратюк вдалеке от сибирской земли в Липецкой гу­ бернии, детство провел в нежной и теплой Полтаве. Отец- его был мелким чиновником, мать — учителем иностранных языков в женской гимназии. Родители прочили сы­ ну блистательную будущность, так как с детских лет Юрий удивлял преподавателей гимназии своими математическими способ­ ностями. Контрольные задачи по математи­ ке преподаватель писал-для него на доске отдельно. Другим увлечением его была ме­ ханика, и не столько теоретическая, сколько практическая. Он не хотел и не мог ждать, пока яблоко упадет ему на голову. В сво­ ей комнате Юрий Кондратюк оборудовал , механическую мастерскую, где по собствен­ ным схемам конструировал хитроумные дви­ гатели и не отступал до той поры, пока нс заставлял их работать. Любой интересо­ вавший его раздел науки он брал настой­ чивым приступом. Самостоятельно изучил основы математического анализа, освоил многие разделы университетского курса астрономии, но механику оставалась его страстью. Продолжить образование ему не приш­ лось. Обстоятельства жизни вынудили рас­ статься с гимназией, когда он был в выпуск­ ном классе. Разразилась гражданская вой­ на, в результате которой он остался без родителей — их расстреляли петлюровцы. Он стал кормильцем своей маленькой семьи, состоящей из него и бабушки. Репетитор, лесоруб, железнодорожный смазчик... Мно­ го других профессий сменил он, прежде чем стал конструктором невообразимо широко­ го диапазона. В одном из частных писем Никитин писал о своем друге: «У Ю. В. Кондратюка я на­ учился глядеть в корень всякого дела и начинать его с проникновения в самую суть вопроса. Он иногда увлекался оригиналь­ ностью решения задачи, особенно если оно укладывалось в ясную математическую фор­ мулировку. Ю. В. Кондратюк был велико­ лепным конструктором-изобретателем. Доб­ рый человек с большим чувством юмора, без зазнайства и самонадеянности. Анахо­ рет. Голод, холод и одиночество — вечные его спутники». Не имея специального образования, меха­ ник-самоучка взялся за практическое реше­ ние острейшей проблемы; возникшей перед истощенной в гражданской войне страною: как сберечь скудный хлеб, добытый с за­ пущенных, неухоженных полей. В Сибири эта проблема стояла особенно остоо. В ,г>"• мо, поэтому до Новосибирска дошел слух о восходящем светиле элеваторной гели,.ли, которому удалось разработать проект не­ виданного высотного хранилища. Инженеры Новосибирского крайкомхоза с большим вниманием принялись изучать про­ ект высотного элеватора, гарантирующего надежную сохранность зерна. Решили по­ просить Новосибирский трест «Союзхлеб- строй» привлечь к работе автора. Из^за отсутствия диплома Юрия Василь­ евича Кондратюка смогли зачислить в треск лишь механиком, хотя по роду своей работы он был скорее ведущим инженером «Согоз- хлебстроя». В одном лице соединил он в себе ведущего конструктора, механика и руководителя строительных работ. Редко строил он похожие друг иа друга элеваторы. Часто, уже в процессе строи­ тельства, находил' новые конструктивные решения и настойчиво внедрял их, ни на кого не перекладывая ответственность. Более десятка важных изобретений запа-' тентовал Кондратюк, возводя элеваторы по всей Центральной Сибири. Знаменитый ковш для засыпки зерна получил название «ковш Кондратюка». Он строил элеваторы, ведя бивуачную жизнь. Грязь и нервотреп­ ка строительных площадок среди голых по