Сибирские огни, № 3 - 1983

там кропотливее, затяжное дело, принадле­ жащее к разряду почти безнадежных, пото­ му что универсальных специалистов по комплексным расчетам строительных конст­ рукций не только в Сибири, а, пожалуй, по всей стране в то время почти не было. Про­ фессора Патон, Кирпичев, Тимошенко, за­ нятые .теорией расчета железобетонных сооружений, были слишком занятыми людь­ ми, чтобы рассчитывать каждую отдельную балку. Но чтобы разработать нужную строителям методику, надо было провести расчеты по каждой отдельной балке и фер- . ме, применяемым на стройплощадке, а уж потом найти оптимальные методы расчетов. С появлением «большого бетона» на стройках инженеры и строительные рабочие попали в мучительное положение: месяца­ ми во всех уголках страны, где завязыва­ лось большое строительство, 'инженеры .и техники на свой страх и 'риск производили расчеты самых разнообразных железобе­ тонных конструкций. Когда появлялась не­ обходимость рассчитать новую строительную деталь сложного профиля, стройка надолго замирала. Блоки фундаментов, перекрытия, фермы и балки выходили из-под опалубки с невероятными допусками, с большим — для страховки.— запасом прочности, а, следовательно, и с большим, чем нужно, ве­ сом. Поэтому нередко случалось, что под тяжестью перекрытий трещали опоры... Отсутствие упрощенных методов расчета сбивало строителей с ритма, задерживало строительство на месяцы, а то и на годы. Стройка настойчиво, Требовала от науки разработать комплексную методику расчета наиболее употребительных железобетонных .конструкций и надежную технологию их изготовления. Технологическую часть задачи профессор Молотилов взял на себя. Это была большая и трудоемкая работа, которая была по пле: чу только очень сильному человеку: пред­ стояло собрать и обогатить,, осовременить мировой опыт изготовления железобетона самых разнообразных, назначений. Другая часть работы — математический расчет конструкций — виделась профессору сквозь мириады цифр в каком-то тумане. Матема­ тическим аппаратом расчета он не увлекал­ ся, считать не любил, потому и препоручил всю счетную работу студентам, для которых труд с логарифмической линейкой не был. обременителен. И тут попалс? студент-ар­ хитектор с задатками и способностями математика, и у Молотилова ■ мелькнула мысль: может быть, именно этот студент в силу своей принадлежности к эстетике архитектуры сумеет как-нибудь облагоро­ дить тяжелые железобетонные конструкции, придать им мало-мальски эстетические фор­ мы уже сейчас. Об этом дальнем прицеле Никитин не догадывался и туманные намеки профессора оставлял без внимания. Ни инженерного опыта, ни интуиции у Никитина в то время не было и быть не могло. Было лишь робкое предчувствие, что в этом огромном деле, о котором целый вечер рассказывал ему профессор, он най­ дет то, зачем пришел в Томский по'литехниг ческий институт. Выйдя в свой первый самостоятельный поиск, Николай с каждым днем все больше убеждался, что расчет железобетонных кон­ струкций может быть подчинен строгой ма­ тематической логике и законам теоретиче­ ской механики. Профессор Молотилов под­ держал его стремление основательно изу­ чить эти разделы естествознания и добился, чтобы Никитина допустили к слушанию лекций на механико-математическом фа-; культете. Еще не наступила зима, а Николай Ни­ китин уже стал своим человеком в профес­ сорском доме. Он ходил сюда чуть ли не каждый день и покидал его с наступлением ночи. Студенческая жизнь с ее радостями и потехами шла где-то. мимо него, а он чер­ тил профили конструкций- и считал, чертил и считал... Он спокойно относился к своей ноше и даже немного гордился, что на все оставшиеся годы студенческой жизни он обеспечил себя работой. Ему чуть ли не по дням были рассчитаны чертежи, проектные задания и расчеты самых разнообразных железобетонных деталей и конструкций. Он рисовал линии между звездами, и ему казалось, что он открывает для себя путв, где «искусство вписывать линии в небо» —- так называли архитектуру древние римля­ не — может быть, когда-нибудь оправдает свое название, реально поможет людям подняться на небесные этажи. Однажды, принимая его работу, Ни­ колай Иванович Молотилов предложил поднять его почасбвую плату на гривенник, но Николай попросил этого не делать: — Я и без прибавки больше всех полу­ чаю. — За счет того, что пропускаете лекции. Как вы понимаете, я это поощрять не могу. — Не беспокойтесь за меня. Экзамены я выдержу. — Запомните, Николай, меня ваши забо­ ты совершенно не интересуют. Я вспоминаю о низ! лишь в связи с вашей работой у ме­ ня. А для работы нужно, чтобы постоянно росли ваши возможности, квалификация, так сказать. Мне от вас нужна работа... и только! Дальше она будет сложнее. Едва оправившись от жестоких слов, Ни­ колай сказал: — В таком случае вам не стоит вмеши­ ваться в мою жизнь. Я буду ходить на лек­ ции, которые сам сочту полезными. Отношения между ними остались ровны­ ми и доверительными. Николай проникся новой благодарностью к Молотилову за то, что профессор не постеснялся признать, что он не намерен одаривать его своей заботой, и этим самым признавал за Николаем не­ раздельное право на полную самостоятель­ ность. Профессор и студент соотносились между собой, как двое равных людей с са­ мостоятельными взглядами на окружающий мир, на свое дело. Расчеты сложных напряженных состояний в строительных конструкциях постепенно приучили Никитина почти физически ощу­ щать возможности железобетона. Со време­ нем он научился предчувствовать, как по­ ведет себя опора при изменении нагрузки, где ее критический предел. Он испытывал чувство гордости, когда расчеты подтверж­ дали догадку. Силы прибывали от одного сознания, что дело у'него ладится. Вскоре Николай добрался до такого уровня понимания конструктивных возмож­ ностей и особенностей железобетона, что Молотилов уже не мог контролировать его расчеты. За плечами скапливался собствен