Сибирские огни, № 3 - 1983

— Крепостную стену из кленов? — Да что-то вроде. Тогда здесь потише будет. Главное сейчас — чернозем щитом оборонить, чтоб никакой ветер не сорвал и в небо не вздыбил. — И кузнеца уже нашли тот щит ковать? — Чо ехидничаешь-то? — рассердился . Мусялов.— Найдем! На первых порах и стерня тем щитом может стать, чтоб ты знала! Осенью не будем пахать зябь, вес­ ной прям по стерне пойдем. Приезжай через год — таких бурь уж не увидишь. И еще есть... кое-что... интересное для тебя... Он замолчал, хитро взглядывая из-под очков,— за фикус платил, за ехидство не ко времени. Выжидал, насколько у меня хва­ тит терпения. Хватило ненадолго. — Вот сейчас развернусь и уеду! — Скатертью дорожка! Он знал, что поймал на крючок, никуда я уже не денусь. Еще помолчал с явным удовольствием и только тогда снизошел: — Звенья-то опять сколотились! — Какие еще? — А те самые! Безнарядные,— сказал он, наслаждаясь произведенным эффектом. Но тут я позволю себе еще одно воспоми­ нание. Ранняя весна 1961 года. Мы сидим в тес­ ном кабинете директора совхоза «Цветоч­ ный» Мусялова. За письменным столом, старым, обшарпанным, сидит он сам, заки­ нув ногу на ногу, поблескивая стеклами очков. Они идут к его крупному, волевому лицу. Но сейчас очки раздражают меня: за ними не видно выражения глаз, и никак нельзя понять, сердится Мусялов или одоб­ ряет, принимает или отрицает. Рядом с ним — секретарь райкома пар­ тии Александр Максимович Мандрик, тоже как будто пребывающий в нерешительности: ни за, ни против. А между тем мы собрались здесь, чтобы решить, создавать в «Цветочном» безнаряд­ ные отряды (тогда они так назывались) или нет. Прослышав, что такая форма организа­ ции и оплаты труда объявилась на Алтае — там особенно гремел отряд Александра Бек­ кера,— мы у себя в райкоме комсомола подумали, а нельзя ли внедрить новинку и в нашем районе? Да что Алтай! Сами цве- точенские механизаторы еще в 1958 году попытались «получать из общего котла» И не от колеса, не от накрученных гекта­ ров — от колоса. Уже тогда их душа обес­ покоилась: нет у поля постоянного хозяина. Одни пашут, другие сеют, третьи молотить набегут. Обезличка! Урожай без автора, точнее, с множеством авторов. Но даже ма­ шина без постоянного хозяина немного на­ бегает. А тут земля переходит из рук в руки. Поле без конкретного ответчика за его пло­ дородие — теряет силу. Еще Аристотель заметил: «Лучше всего откармливает коня хозяйский глаз». То же и с урожаем: без хозяина он тощает. Вот почему весной 1958 года 12 совхоз­ ных механизаторов объединились в отряд, взяв под свою опеку несколько полей, чтоб самим там пахать и сеять, а потом убирать свой хлеб. Тотчас навели порядок на тех полях, «Все железы убрали», как заметил Мусялов; в хорошем душевном настрое отсеялись и осенью взяли со своих полей на два цент­ нера больше, чем в средне^ п0 совхозу. Но к следующей весне объединяться не стали. Причин было немало, но главная — не хва­ тало техники. Управляющему, скажем, нуж­ ны тракторы на другие срочные работы, а отряд их не дает. Скандалы — до неба! К тому же, слишком много народа собра­ лось вокруг того «котла». Умение разное да и совесть разная, а зарплата — вровень. В общем, отряд не выстоял. Но с тех пор три года прошло. Почему бы не попытаться еще раз? Ведь на земле та же чехарда про­ исходит. А год жизни — всего лишь год! — безнарядного коллектива показал, как они полезны для земли, Словом, нам показалось (я тогда работала первым секретарем Рус- ско-Полянского райкома комсомола), что таким отрядам пришло время родиться. В ранее проведенных переговорах Мечи­ слав Николаевич идею поддержал. А для моральной поддержки я уговорила поехать в «Цветочный» секретаря райкома партии. И вот мы сидим в кабинете Мусялова. Механизаторы теснятся, занимая весь угол крохотного кабинета. Это все целинники об­ разца пятьдесят четвертого года, мастера на все руки, и уж, конечно, мастера в главном деле своем. Хлеб для н^х — предмет особо­ го волнения, тревоги и гордости. Ради него они приехали сюда со всех концов России, бросив обжитые углы. Ради него мерзли в палатках и сутками кроили целину. А сейчас, когда зашел разговор именно о хлебе, сидят и молчат. Будто воды в рот набрали. Минутами раньше Мусялов в обычной своей манере — без нажима и на­ пористости — спросил: — Так что, хлопцы, создаем отряд, или нет? Никто не откликнулся — ни Илья Ершов, ни братья Поддубные, ни Владимир Зинчен­ ко, ни Андрей Миллер. Я не выдерживаю: —т Что же вы молчите? Степан, ты-то что МОЛЧИШЬ? ' Степан Вставских сидит с самого краю, небольшой, кряжистый, держит ладони на крепких коленях. У него за хлеб Золотая Звезда. В другое время заговори с ним о хлебных делах да проблемах — не остано­ вишь. И на шуточки-прибауточки горазд. А тут — хоть клещами из него слова тащи. — Да что говорить,— наконец откликает­ ся Степан.— Все ясно. Такие отряды — де­ ло со всех сторон хорошее. Мы это еще в пятьдесят восьмом доказали. Привязать заработок механизатора не к гектару, а к центнеру — значит воспитать культурного хозяина на земле. Но для начала надо технику к отряду надежно привязать, чтобы не кидали ее туда-сюда. С отрядной земли на бесхозную. И обратно. — В пятьдесят восьмом мы не выстояли потому, что порядка не было.— Илья Ершов резко выпрямился.— Работали по правилу: где натянуто, там и крыто. Мы еще на сво­ ей земле не успеем управиться, а наши тракторы на другие поля гонят. Какие же мы хозяева, если своей техникой не распо­ ряжаемся? Что землю закрепили — это хо­ рошо. Но тогда и тракторы тягать не надо, кому куда вздумается. — Послушайте, так ведь тоже нельзя,— говорю я.— Пусть совхозные или, как вы их называете, бесхозные земли страдают, лишь бы в отряде порядок был? — А ты помолчи, инициатор! — рубанул в мою сторону Степан Вставских,— Ты потом в сторонке отстоишься, а весь позор