Сибирские огни, № 3 - 1983

Да и жарко ему было.лежать е нею,.тесно. Отвык вдвоем. Хотелось закурить, но и это желание он окорачивал. И окоротил бы всякое дру­ гое, еще более сильное, более болезненное,— так щемяще хорошо было ему в свалившемся нежданно-негаданно неудобстве мягонькой постели, плотно слепившей их горячие тела. Шум тайги вдруг уносил его куда-то, наплывали ревущие трелевщи­ ки, наползали, перемигиваясь фарами, лесовозы, он вставал во весь рост, раскидывал руки — ведь сзади, сном умаявшегося ребенка, спала Варвара,— фары гасли, восстанавливалась тишина, он прижимался гу­ бами к Варвариному плечу и чувствовал, как влажнеют глаза. «Спи, спи, добра душа,— говорил он себе.— Поспи подольше». И готов был не двигаться, чтобы не разбудить ненароком Варвару, до полного рассвета. , И стоило ему подумать, что рассвет близок, как Варвара сорвалась с его руки, свесила на пол босые ноги. — Господи, проспала? Рассвело уж? — Нет еще, Варя,— ответил он тихо и провел по ее худым лопат­ кам размякшими пальцами.— Полежи, успеем управиться. — Не спал, что ли? — Да так,— ответил уклончиво Савелий Игнатьевич.— О тебе ду­ мал, о себе сколь-то. — И обо мне? — Она удивленно взглянула на него из-под руки. — Как же, и о тебе, Варя. Скрипнули, застонали пружины. Пала на волосатую мужичью грудь Варвара, царапая ее совсем не больно для Савелия Игнатьевича, завы­ ла тоскливо. — Да что ты, Варя? Да не выгонишь, я в жисть не уйду! — Дети у меня! Дети-то какие, чертушко ты волосатый! — Дети мне не помеха,— перебил ее Савелий Игнатьевич.— Я лиш­ ним не хочу быть, чужим. Полежав, сказал несмело, поглаживая притихшую Варвару: — Людей, может,-когда сзовем в застолье? Ночка темна свела, а люди засвидетельствуют. — Как скажешь... Все сделаю, медведушко мой волосатый! Сам командуй! У мужика оно лучше получается. И не отпущу, не отпущу теперь, так и знай! Г Л А В А Д Е С Я Т А Я 1 Телега увязла. Кобылка билась в оглоблях и не могла стронуть ее с места. — Да чтоб ты околела, куды занесло тебя, ну куды ты поперлась сдуру! Варвара по пояс стояла в воде, тянула лошадь за узду и едва не плакала. На бугорке показался дед Паршук. Приставил руку козырьком: — Варька, ты, што ль, пурхаешься там? — Разнуздала ее, треклятую, напоить... И вот! Но, но! — Зануздай,— подал совет Паршук.— Зануздай. — Разгружаться придется, дедко. Жалко мочить дрова, а куда деваться. Паршук спустился к воде. — Ах, разиня ты какая! В ямку ить угодила. Кто ее, ямину энту не знает! — И я знаю. Черт меня дернул разнуздать ее. Они настоятся в ко­ нюшне, а потом бесятся, раскормлены без меры.