Сибирские огни, № 3 - 1983

— А че молчать, не за тем пришли, она сама понимает. И мужик видный. Не будь у меня Камышова на хвосте, уж не растерялась бы, как некоторые недотепы. Неловкость прошла, Варвара вскинула голову с вызовом: — А Гаисия где же? Как это вы без предводителя? — Догадлива... Ты погляди, какая она стала за последнее время! — хохотнула Елька, пытаясь приобнять Варвару. Варвара выпростала руки, уклонилась от соседки: — Да уж догадливая, навострил вас всех Изотыч, вы в лепешку готовы распластаться. Таисия утром на прясле повисла: «Все капустку никак не изрублю, люди давно квашеную едят, а у меня вилкй в сенках свалены. Прям не остается время, помогла бы прибежала». И че зама- нывать?.. — Она с тобой от всего сердца, Андриан Изотыч тоже, а ты? — Давайте, давайте, че время терять, приступайте! Зря по дождю тащились, что ли, че кругами-то ходить?— Варвара снова сунула озяб­ шие руки под фартук.— Только вот что, бабы, в последний раз говорю, пустые ваши хлопоты были, пустыми и останутся. Духу чужого в избе не хочу, другую дуру ищите, не одна я такая. Варвара как-то надломилась, будто ее резанули по животу, присе­ ла на табуретку, закрывшись ладошками, тоненько завыла. И Таисия на пороге появилась: — Вы посмотрите на нее, ревет! Варюха, да ты что это? Таисия снимала не спеша плащ, стряхивала с него дождевые капли, прихорашивалась перед зеркалом над умывальником, а в ушах застряла поосьба Андриана Изотовича: «Действуй, Таисия, со всем размахом. Хомутиху, Ельку в помощь призови, образумьте ее, дуру такую». За четверть века совместной жизни Таисия изучила мужнины по­ вадки и знала, в каких случаях можно ему перечить, а в каких — лучше беспрекословно повиноваться. Это был как раз такой случай, когда ей предстояло действовать в угоду мужниному замыслу, засучив рукава. К Варваре она относилась без всякого интереса. Живет человек со сво­ ими прихотями, странностями, со своей сложной судьбой, и живи, но, как и Андриан Изотович, ценила в ней крестьянскую безотказность в работе, исполнительность. Таисия заведовала на ферме родильным отделением, нередко зимой, в самую трудную пору, Варвара оказывалась в ее под­ чинении и надежней работника она не знала. Ветлугин производил на нее двойственное впечатление. Было в нем нечто волевое, цельное, что привлекает в мужчинах, но вся его неухоженность отталкивала. Когда она думала об этом, ей казалось, что она понимает Варварино сопротив­ ление гораздо лучше, чем кто-то другой. Даже пыталась говорить об этом с мужем. Андриан Изотович лишь осклабился: «Не морочь никому голову, черный он им, вот дуры!» Но окрика мужа было достаточно, чтобы уняла свою сочувственную прыть Таисия, чтобы ноги сами принесли ее в избу Варвары. Присев рядышком с Варварой, она требовательно взглянула на Хомутиху, потом на Ельку. — Поздно реветь, Варвара,— сказала ледяным голосом,— давай ответ. — И я говорю ей: такой бабоньке да без туза козырного! — под­ хватила нараспев страдающая одышкой Хомутиха. — Дак вот, не за своей выгодой прибежали! — подхватила Елька.— Поначалу-то, как глянула, оробела, девки. Ну, сробела и все тут. Дикий какой-то! И замялась, почувствовав, что не туда ее понесло. — Не диковат, а сурьезен, себя блюдет,— поспешила поправить Елькину оплошность Хомутиха.— Щас таких-то мужиков, матушка моя, днем с огнем поискать — не сыщешь. — Да может, и непривычен глазу-то,— отступалась будто Таисия.— Ну, а мы-то? У нас дак все на месте?