Сибирские огни, № 2 - 1983

в Сибири будет, как будет со временем многое другое. Попадет ваш сов­ хоз в нее или нет, сейчас говорить затруднительно. Да и не в этом, соб­ ственно, суть. По старинке жить нельзя — вот в.чем она. И мясо с молоч­ ком проблема, не спорю. Да, вы — лишь молочком и хлебом серьезно занимаетесь. В этом, извините, я тоже нахожу свою диспропорцию, а все должно быть так подогнано по всем звеньям в деревенской жизни, как подогнаны в кулаке вот эти вот пальцы. И он сжал кулак, повертел им для обозрения. Взгляд Андриана Изотовича упал на часы, свободно болтающиеся на тонкой руке агронома. Шел третий час дня, и это удивило его, по­ тому что, казалось, прошло совсем немного времени, как состоялось их знакомство, породившее много сложных и противоречивых вопросов. И если Андриан Изотович не решался их сейчас задавать, то лишь по­ тому, что чувствовал необъяснимую неловкость перед этим странным для него человеком. Грубоватая для положения главного агронома района одежда, даже неряшливая, как-то не вязалась с внутренней собранностью, широ­ той мысли, умением видеть собеседника гораздо глубже, чем этого хо­ чется самому собеседнику. Но более того Андриана Изотовича поража­ ло лицо гостя. Аскетическое и будто бы бездушное. Оно походило на лицо человека, только что зашедшего в избу с крепкого мороза, и нужно было время, пока оно согреется, растает, оживет. Гоны были длинные и тра(ктора появлялись редко, но когда они по­ являлись, Безбожный почему-то останавливался, обрывая свою речь, смотрел им вслед, жалея будто это умирающее чудо природы — рус­ скую степь, по которой уж никогда не промчатся, встряхивая гривами, разномастные табуны, не разбредется росным дымящимся утром стадо с колокольчиками, не рассыпятся июльским полднем бабы и девчата с лукошками. И кто знает, как будет видеться то, что называлось когда-то русской степью, нашим потомкам! Не захочется ли им вновь пат­ риархальщины, удалого раздолья, неброской, но удивительной ее красоты? Может, ничего такого с Безбожным и не происходило, и Андриану Изотовичу просто показалось, что с ним что-то происходит, и не у Без­ божного, а у него самого была грусть по умирающей степи, и он поры­ вался заговорить о двойственности своих чувств к свершающемуся, но, выйдя на опушку, где их поджидали машины, Безбожный сказал: — Давайте прощаться, Николай Федорович. Неловко взяв руку Кожилина, долго тряс ее. — Очень жаль, что вы не на моей стороне, и все же спасибо, я как-то согрелся у вас, спасибо и вам, Андриан Изотович! Грызлов сказал обиженно: — Пора бы пообедать. Как же так, без обеда? У нас так не водится. Безбожный улыбнулся: — Спасибо, в другой раз не откажусь. Кстати, с пилорамой-то как, забрали? Николай Федорович так живописал все ваши атаки по этому поводу! Это вы дальновидно. Так забрали, или уже передумали? — Обговорено, кажись, на серьезе, что же передумывать. Сейчас не потянем, а зимой возьмемся... Проводив Безбожного до шоссейки, где того ждала машина, Кожи- лин заторопил 'шофера: — Нажми, Ваня, из графика выбились.—Повернулся к Андриану Изотовичу: —Тебя куда, домой? Вместо ответа Андриан Изотович спросил задумчиво: -— Что за человек он такой? — Со странностями? — И это есть, но... как прессом давит, а не страшно. — Головастый мужик, с ученым званием. Месяц как из дальних краев пожаловал, не обвыкся еще, вот и странный пока. — Головастый,— согласился Андриан Изотович. — Нек и нам уши распускать не следует,— сердито сказал Кожи-