Сибирские огни, № 2 - 1983

— А кто вас приучил к мысли, что на ваших землях можно и нужно заниматься лишь зерновыми культурами, сплошь да рядом одной пше­ ничкой? —впервые за всю дорогу резко произнес Безбожный.-—Вы что, будь она ваша личная, вся эта земля, так бы пшеничкой да травкой и отделывались? Что, трудно было сообразить, что есть отличные огород­ ные культуры, технические, наконец, более трудоемкие, требующие ра­ бочих рук — что интересует, как я понимаю, вас в первую очередь в создавшемся положении,— и более доходные? Или вам уже и на доходы наплевать? А Николай Федорович рассказывал о вас нечто противопо­ ложное: и считать вы будто умеете, и о будущем думать. — Если вы имеете в виду огороды, подсолнечник там, картошку- моркошку,— теряясь, сказал Андриан Изотович,— то и это не по нашей вине. Да и выгод особых я не вижу, не в пригороде живем. — Я имею в виду не только это,— с прежней резкостью произнес Безбожный,— И даже не столько это. В первую очередь я, лично, имею в виду сахарную свеклу. Сахарок, надеюсь, уважаете? — Но свеклу никогда не сеяли у нас, о ней я не слышал даже от стариков. — Правильно. Как же вы услышите о ней, если ее, действительно, у нас в Сибири почти не сеяли. Но турнепс вы сеяли? Выращиваете? — Выращиваем. Порядочно. Правда, тоже свернули. — И рос неплохо? — Дак то турнепс, ему сам черт не страшен. — Ему-то как раз и страшен, это вы зря. Ну, а дома, в своем ого­ роде, как насчет столовой свеклы? Растет? — У каждого понемногу есть. Для себя. — А не для себя, для всех? И не столовую, а еще более ценную, сахарную?.' И не сто гектаров, как картошку, не пятьсот, а тысячу, две, четыре! Тогда вот вам не только Маевки будет мало, вам и пятыр Маев­ ками не управиться. Здесь и заработок рабочего высокий, и экономика.— И тихо, устало добавил:— Считать учитесь на своем поле, Андриан Изотович, не на чужом. У завода — вагон, паровоз, турбина, а у деревни одна мера — гектар. С него мы и должны богатеть, не забывая, что и накормить страну должны по доступной цене. И вся тут наша с вами арифметика. 4 Они долго ходили пашней. Безбожный растирал в ладонях комья, принюхивался, словно лет сто не видел и не ощущал тяжелый холодок родной землицы. Ноздри его тонкие раздувались, в глазах светло-ко­ ричневых появлялся блеск, он говорил: — Одни — свеклу, другие — картошку, лук, ■подсолнечник, тре­ тьи — хлеб, молоко, да с частичной переработкой на местах, как бы ни доказывали, что невыгодна она в глубинке. И не по распутице это доб­ ро возить за сотню вёрст, а по мере надобности, круглый год, взимая что положено за хранение да переработку,—отсюда же, из нашего села, крепкого, самостоятельного, настоящего агрогорода... И я не могу ми­ риться с тем, что происходит в нашей деревне, долго так продолжаться не может, не должно. У вас есть хватка, есть уважение к тому, что по­ родило нас всех. Вы упрямо ищете свой путь, и я хотел бы оказаться вам искренне полезным. Не возражаете? На директора можете не смот­ реть,— Безбожный усмехнулся,— Он тоже не прочь кое в чем зару­ читься такой поддержкой, хотя и не желает свеклосеяния, а желает мясо-молочного направления. Традиционно, привычно. — Да, Павел Александрович,—твердо сказал Кожилин,— прежде всего для нас — хлеб и животноводство, хотя я вовсе не против свеклы, овощей и всего другого. _ Вот видите, Андриан Изотович,— рассмеялся Безбожный.— Вы слышали, какая суровая оговорка? Зона промышленного свеклосеяния