Сибирские огни, № 2 - 1983

— С фронта еще кое-какие письма сохранились, если покопаться у старых людей. Как то поколение вспоминает школу,—поди, найдется у кого-то строчка-другая, правда? И настоящая связь времен, сквозная линия красная. — Музей,— подхватила журналистка. — Музей, не музей, но — все же. — Светлая у вас голова, товарищ Грызлов! — В чем вы особо правы, так это в том, что прошлое мы хранить по-настоящему не научились. Вот оно лежит, все годы рядом, и никому невдомек. На жалобу нас хватило, а над собой подняться, подняться до величия нашего прошлого, осмыслить его поглубже, нас нет. Хорошая у вас профессия, нужная очень рабочему человеку. Иначе мы бы совсем огрубели со своими цифрами да процентами. Не так? Так. Значит, стоит колготиться? Стоит, вы меня еще больше убедили. Дак вы, без обиды для вас будь сказано, чужой человек нашей деревне и школе, Роно-то поближе и породнее бы, а вот вы здесь вникаете, а этих нету. И не было! За всю мою работу здесь ни разу из Роно не было человека. Как я мо­ гу не поверить вам, что вы с душой взялись за этот вопрос!, Значит, и след ваш остается. Здесь вот, в нашей Маевке. И от Маевки какой-то следок останется. Останется! И я сил никаких не пожалею для этого дела, вот вам на то моя рука! Его пылкая речь и несвойственная натуре поэтичность, с нажимом на некоторую деревенскую примитивность свою, затронула даже Пар- шука. Дедка шумно высморкался, произнес умиленно: — Ишь кроет как! В сам деле, ить свое не видим. Можно сказать, в наземе закопались. Тебе бы, Андриан, светлым чем ворочать! — Да,— задумчиво произнесла журналистка.— После нашей узко­ специальной беседы,— она покосилась улыбчиво на Паршука,— и какой разворот. Знаете, Андриан Изотович, и я, наконец, поверила, что не зря взялась за эту историю. И я вижу ее, ну как бы выразиться, ну, как мир в лучах восходящего солнца. Он только что был невзрачен, серый, едва нарождающийся, с дымкой и росой, он был знаком, но не вызывал ра­ дости. А брызнуло солнышко, туман отделился от росы, поднялся неве­ сомым шлейфом, роса истончилась, улетучилась мягкой зыбью, и мир обновился, заиграл. В нем радостно стало жить. И самое важное, чело­ век почувствовал, что не зря живет. С вами не бывает так, Андриан Изотович?.. Ну, не случается, чтобы утром, или что-то другое— вдруг в новом, волнующем свете? — Кац не бывать, всякое бывает. Иной раз бежишь на человека, чтобы обругать, а увидишь лицо в мазуте да усталое, какую-нибудь букашку на том лице, и нету зла. Маленькие, конечно, эмоции, но тоже случаются, как же. — Спасибо! Спасибо! Вы действительно с поэтическим складом характера, в чем-то даже утонченны. Я поначалу вас за буку приняла с этим вашим «та-а-ак». Ну, спасибо! Я все сделаю, что в моих силах. Валентин Сергеевич,—- обратилась она к секретарю райкома комсомо­ ла,—давайте в четыре руки? Вы по своей линии, а я по своей? — Если нужно, я —пожалуйста. — Значит, за двумя подписями? — Да ради бога! — И помощь бы им. Методиста,'например, для оформления. — Художника,— подсказал Андриан Изотович.—Художника нам хорошего, когда потребуется. Можно?.. Ну, не сразу, конечно, дело-то в лес теперь упирается, но художник понадобится. Он пригласил гостей отужинать у него дома. Был весел, остроумен в меру способностей, шутил и подначивал: — Увидим силу вашей дальнобойной артиллерии. Таисия внесла сковороду яичницы. Наполнила рюмки. — Гости дорогие! Кто сколько может, у кого как примет душа, для аппетита. 5 Сибирские огни № 2