Сибирские огни, № 2 - 1983

ло почему-то нам не жалко. Ехал сюда — рассуждал: такую хреновину, как укроп с петрушкой, выращивали за милую душу, а теперь даже за­ были про них, не нужно стало. А ведь нужно, нужно: и тебе, и мне, и всем. Просто перестали за это спрашивать, а мы и свернули. Мельницу закрыли у нас, лишняя, и плотина пришла в негодность, огород колхоз­ ный бывший остался без воды. Сей не сей, сажай не сажай — пшик. Не знали? Знали. И я надоедал, и старики мои кое-йье вниманье обра­ щали на это дело, и что? А пекарня? Посчитал бы кто, какой убыток только, что пекарне пришла крышка! Не сладкая выйдет арифметика, Николай Федорович, если посчитать не счетом твоего главбуха, а мое­ го, мужицкого. Не с того конца мы заторопились с городской жизнью сближаться, против которой лично я нисколько не против. Я даже за нее. Кожилин сидел нахмурившись, утратив только что согревавшую его улыбку. В каждом из них работала своя машина времени, раскручи­ вался свой, дающий инерцию мышлению и поступкам, неукротимый маховик, толкающий своей и единственно возможной для каждого из них дорогой жизни. В душе он завидовал мужицкой практичности Грыз­ лова, но самую малость завидовал, потому что излишки ее — а Грызлов, по его мнению, был просто-напросто ею порабощен,— не позволяли смот­ реть на жизнь шире, свободнее. Когда-то Кожилин звал настойчиво Ан­ дриана Изотовича возглавить первое, самое крупное отделение, предла­ гал ему попробовать себя на должности председателя рабочкома, Андри­ ан Изртович отказывался решительно и точно так же, как отказывался от всяких должностей вне Маевки, когда вернулся с фронта. Кожилин какое-то время не понимал упрямства маевского управляющего, и когда понял, что за всем этим нет у Грызлова ни выгод личных, ни ко­ рысти, а есть лишь почти детская привязанность к своему единственному и возможному, вечному для него и нерушимому, есть своеобразный, но твердый и Самостоятельный характер, стал уважать его еще сильнее. Прислушиваясь к резким высказываниям Андриана Изотовича, он не то чтобы проникался его слишком уж однобокими взглядами на сущное, но и не испытывал острого желания возражать, а тем более поучать. Ставя себя на место Андриана Изотовича, он с удивлением чувствовал, что не смог бы прожить его далеко не простой жизнью, и далеко не та­ кой однообразной, какой она может показаться с первого знакомства, что вел бы дела, наверное, не хуже, но и не с его страстью. Но вдаваться во все эти психологические тонкости ему было сей­ час некогда, то, что наговорил ему Андриан Изотович, его все-таки коро­ било. Скрывая свое состояние, он заставил себя улыбнуться: — Испробуй как готовят у нас, критикан. Наешься по дешевке. — Не своим угощаешь, чем хвалиться-то,— радуясь, что успел все же что-то высказать, и впадая в добродушное настроение, сказал Ан­ дриан Изотович.— Ты похвалы за другое ждешь, за свою изворотли­ вость, за потраченные силенки, а я завидую и злюсь, что меня хвалить не за что... Вот в чем дело, товарищ директор, и в чем наши с тобой главные противоречия. Отсюда, вот с такого. Принесли запашистый борщ, полные тарелки пельменей. Андриан Изотович подвинул борщ, хлебнул разок и рассмеялся: — Такой, видно, я человек, Николай Федорович, не могу по-другому. Вот глянул одним глазом в ценник, в самом деле — копейки. Такая еда— и за копейки! Есть ли погода, нет ли... Мужик с урожая живет, а урожай, прямо скажем, больше у господа бога в руках, чем у нас с то­ бой. Дождь в июне т—агроном на трибуне. По-другому сложится лето — без обнов живи весь год, приводи расценки в соответствие. Кто знает им настоящую цену, таким вот копеечным борщам? Во что они мне обошлися нынче? Запустив снова ложку в борщ, поплескал, поплескал в чашке, но ложку так и не вынул больше. Потер лоб: — Не лезет в горло, ей-богу!.. Не бери грех на душу, отдай мех- дойку. Шесть гуртов у меня, одно из лучших стад в районе. Отдай, Фе-