Сибирские огни, № 2 - 1983

вил он пахоту огородов и увидел будто наяву, как лихие мужички-трак­ тористы ломают перед нею комедь, недвусмысленно намекая, какой пла­ ты хотят за свою'услугу. Почувствовав, что краснеет, добавил сердито: — Настанет очередь, вспашут. — Ага, по очереди бы тебе! — сказала Катька.—Дождетесь вы ее без бутылки. А пестро как теперь у нас! — Почему пестро? — переспросил Ленька. — Так огороды-то. Раньше, как одно поле были, черным-черно, а теперь латки. Гам клочок, там. Остальное брошено. — А вы когда? ’ — Не знаю,— мнется Катька.— Зимой окончательно вроде реша­ лись, отец на станцию ездил договариваться, засобирались, а теперь мол­ чат. Ругачку закатят и опять неделю дуются. Их не поймешь. — Значит, скоро,—делает вывод Ленька,—на ругачке разве долго протянешь. Уедете. — Мамке ток бросать жалко, привыкла. —' Еще бы,— со знанием дела говорит Ленька. — Лёнь? А ты в десятый пойдешь? — Не знаю,— неуверенно говорит Ленька.— Сильного желания нету, но надо, это я понимаю. — Конечно,—подхватывает Катька рассудительно.—Девять лет промучиться и бросать, это ж дураком быть. Вошли в туманец. По колено сначала, потом по грудь. Где-то внизу бойко гомонил ручей, но звук его к ним едва-едва пробивался. Над ту­ маном плыли совсем другие звуки. Четкие, резкие. Ухала кувалда в ма­ стерских, рыкали трактора. — Ой, как хорошо-то, Лёнь, туман такой интересный! — полушепо­ том говорила Катька. — Нашла интересное,— буркнул Ленька и скомандовал роем вью­ щейся вокруг малышне: -—А ну, на телегу, архаровцы! Но и сам полнился той обступившей его весной, запахами близкой пашни, леса. Свалили мусор в овраг. Ленька развернул телегу, бросил ребятиш­ кам вожжи: —; Гоните завхозу. И пропал, растаял > тумане. Катька заглядывала в овраг, звала его. Ленька не отзывался. Перепрыгнув узенький едва живой ручеек, он ухо­ дил, куда его позвала так неожиданно укрывшаяся белой мглою весна. 3 Весь вечер в интернате они спорили. Нет, не готов он, Ленька, был спорить на эту очень важную для него тему. Слова хотели быть лучше тех поступков, которые сам он совершает. Но какая же может быть вера таким словам, даже если они и хорошие? Неожиданно вспомнился Пластунов, «папа Кеша» — как мать при­ учала называть его. И он спросил, как бы заранее приписывая против­ никам в споре запомнившиеся отчетливой брезгливостью слова Иннокен­ тия Северьяновича: — По-вашему, деревня для одних придурков? — А то для кого больше? — хмыкнул Олег. — Надо же! Все придурки, а ты среди них умным уродился,— сказал с'вызовом Ленька и замолчал. Но спор вокруг не утих. Спорили, да еще как! Без меры крикливо, что никому не прибавляло убедительности, пользуясь заученными и ка­ кими-то безжизненными доказательствами. Никто из спорщиков не хотел, чтобы его деревня навсегда исчезла с земли, но никто и не изъявлял пылкого желания навсегда связать с ней судьбу. Говорили и мечтали о чем угодно: о службе в армии, о разно