Сибирские огни, № 2 - 1983

— Об чем шумим, подружки? До самой родилки слышно* Гадали с Варварой: гулянка, дак не с чего, кажись; ругань какая, дак тоже не похоже... Варвара вошла следом. Увидев Курдюмчика, спросила: — Свез сидорок-то Леньке? — Из рук в руки,— Курдюмчик совал на тележку жестяную ванну, полнехонькую рубанков, фуганков, стамесок. — Деньжонок завернула в газетку, а упредить забыла. Найдет, нет ли? — Да уж не сомневайся,—усмехнулся Курдюмчик,—обратно не вышлет. — Вчерась три семьи уехало, седни... Господи!—вздохнула Вар­ вара. — Кто бежит, а кто и нет,— ответила Валюха Варваре и поверну­ лась к Таисии.— Изотыч одежвнку к весне заказал, дак я словчилась кое на что, забеги глянуть. Поигрывая локотками, задевая мужиков плечиками, прошла к те­ лежке Вайюха, вскинула голову:' — Кому помочь? До чего в грузчиках походить охота! — Ну-к весной у всех таких блажь. — Это каких-таких, дед? —Валюха смеялась, нарочито показно осматривая себя.—Че-то не вижу особенного. Не перестарок, и не молодка. К женщинам подошел упревший Хомутов, сказал жене: — Сделано дело. Двинулись, мать, потихоньку домой. — Здра-а-а-асте,— пропела в ответ вместо Хомутихи Елька,— а стопку отвальную пить? — И крикнула, перекрывая общий говор: — Си- лантий, примай работу, ставь угощение. — Язви ее,— взмахнул руками Паршук.— И она туды же! — Хватит приставляться, перестань,—заворчала Хомутиха.— Ка­ кой тут смех —человека с места сорвали. Поедешь сама, узнаешь. — Я? — вытаращилась на соседку Елька.—А я никуда не поеду! Вас спроважу. — Ну и балаболка! — Нашла сравнение!—смеялась Елька.—Даже обидно. Кабы с Козихой хоть сравняла, ладно бы. — До Козихи у тебя нос не дорос. Козиха, как лиса, у нее слова медовые, вишь, как Таисия объедается ими. Силантий обходил толпу с четвертью под мышкой. Девчонки несли тарелки с огурцами, капустой, хлебом. Подавая угощение, Силантий говорил: — Не обессудьте, люди добрые! Помню ваше добро, помню, как встречали открыто. Обид на вас не имею, простите, если сам кого... это самое. Век не думал, что так вот придется. Не обессудьте. Лихо выпил Курдюмчик, закусил щепоткой капусты. Жмурясь, за­ прокидывая бороденку, отпил глоточек Паршук. Трофим Бубнов, выпив, лишь крякнул, снова застыл столбом. Пашкин долго егозил, что-то желал Силантию. Силантий не удержался, перебил: — Пей лучше, Данила! Не мастак ты речи держать. — Ага! —обрадовался увязший в хороших словах Данилка.— Не выходит у меня. Насмешка или дурь какая, то сразу, там ума не надо. С отъездом, значит. Круг был большой; Никто не отказывался, даже бабы. Жеманни­ чали, правда, но выпивали, расхватывали огурчики, хлеб. Бабка Меланья шлепала калошами по воде- — Ой-тимнеченьки, Христьюшка, за что нам божья кара? Чем про­ гневали создателя? Теща Чернухи, больная на ноги бабка Христина, сидела в кабине исплакавшаяся, испереживавшаяся. — Виделась ты мне,—бормотала Меланья,—ходишь будто. Уж не померла ли, думаю. Пойду проведать. Вона что, уезжаете!