Сибирские огни, № 2 - 1983

так резко, что приводил Кожилина в смущенье. Да и не хотелось тех не­ избежных вопросов, которые никто, кроме Грыэлова* не'решался ему задавать, и на которые у него не было ответов. Увидев Маевку в списке подлежащих сносу — а было это еще при старом секретаре райкома,— Кожилин решительно воспротивился. До­ водам его не вняли, списки оказались утвержденными. Когда первого секретаря забрали в область, а на его место назначили Полухина, Кожи­ лин решился снова заговорить о Маевке, но Полухин оборвал его воп­ росом: — А где ты был, когда списки утверждали? — Там же, где и вы,— не без вызова ответил Кожилин. Полухин, болезненно желтый, язвительный какой-то, спросил: — Что бы мы делали без этой крылатой фразы, а? Смелая она или удобная? — Я не о фразах думаю, о совхозе,—угрюмо сказал Кожилин — Маевка... Труднодоступная, нет слов, но... это целый, крепкий совхозный угол. Целина вокруг, если и об этом думать. А ее поднимать когда-ни­ будь придется. — Большая деревня, значит, и людей много,—сказал желчно По­ лухин.—Вот и руководи ими, заботься. Я, между прочим, и о них думал, когда на совхоз тебя рекомендовал, Николай Федорович' ...Из приемной доносились тяжелые шаги Андриана Изотовича, но встречаться с ним Кожилину сейчас не хотелось. 2 На быстрых саночках спустился март. Удало да лихо! Под евдокию пригрело солнышко, затрезвонила капель и появился на свет божий из засугробленной избенки патлатый, исхудалый, болез­ ненный от додгого лежания на печи, дед Паршук, и высказался бла­ женно-молитвенно: — Водичкой ить весница-девица бежит! Если в евдокию—курочка напьется, то и овчончишка на егорья травки куснет. Прям аховская нонесь теплынь, робятйшки! Мужики благодушно посмеивались дедкиной прыти, уступали охот­ но дорогу, пытались заговорить. Но дедуля спешил во всю моченьку, семеня в глубокое колее, выбитой тракторами да машинами. Был он легонький весь, будто привидение, смешно вертел головкой, спрятанной в огромный собачий малахай. А шубейка на нем —при таком богатом головном уборе —кургузая, без воротника. Из нее торчала сизая тон­ кая шея. ■ Оступившись, дедка плюхнулся на четвереньки, забарахтался в ко­ лее, громко и визгливо ругаясь. Бежавший встречь Грофим Бубнов под­ нял дедка, поставил на ноги. — Рано, вроде, разогнался, гриб запечный,—сказал.—За трубой бы тебе посиживать. Зачем, куда вылез-то? • — Дак ить евдокиюшка постучалась, надось управляющему совет подать, упустите момент, раззявы. — А то без тебя не обойдется он! — Не обойтись без меня, не^ет, Трофимушка. — Ну! —хмыкнул Бубнов.—Тогда) придется и на центральную тебя забирать. — Куды-ы-ы? — На центральную усадьбу, говорю, куды всех сгоняют,—повысил голос Трофим.— Или ты про эго не знаешь? Дедка обиделся: ' — Ну-кось, не мешайся тут. Сам катись на ту централку с ближним боем, век бы не виделся я на ней с тобой. Ослобони \гне путя. И дедок посеменил своей дорогой —шубенка вразлет. Данилка Пашкин похохатывал над плетнем: