Сибирские огни, № 2 - 1983

Это прежде вето касается взаимоотно­ шений с интеллигенцией Николо-Ядринска, рядом с которым строится комбинат. Встает вопрос о дальнейшей судьбе старинного городка, о его сосуществовании с комбина­ том, о сохранении культуры, копившейся здесь столетиями. Вопрос сложнейший, но Пушкарев, по существу, решает его одним махом, исключительно благодаря своему обаянию, красноречию, умению убеждать людей. Защитники николо-ядрицских тра­ диций сопротивляются недолго. Пушкарев быстро находит для каждого из них свой «кнут и пряник»: местного журналиста Го- родкова устраивает к себе летописцем ком­ бината с приличным окладом инженера; главного режиссера николо-ядринского теат­ ра соблазняет возможностью поставить не­ обычный спектакль прямо на стройплощад­ ке; оказывает помощь местному музею; под­ купает даже такого честного и далекого от всякой конъюнктурной суеты художника, как Алеша Горшенин, устраивая в производст­ венном ангаре выставку его акварелей, кото­ рую тот безуспешно пробивал несколько лет. Иначе говоря, Пушкарев оказался безраз­ дельным хозяином положения: он дает закисшим в своей глуши николо-ядринцам реальное дело, благодетельствует, определя­ ет их светлое будущее, которое наступит с пуском комбината. И вот эта беспрепят­ ственность, безосложненность Седва ли всерьез можно принимать во внимание де­ журные ЧП, хозяйственные накладки или организационную текучку, которые мало влияют на стратегическое направление дея­ тельности директора комбината) в решении сложнейших задач бытия и позволяет го­ ворить об идеализации образа Пушкарева. Критик В. Бондаренко довольно точно определил произведения А. Проханова уто­ пиями. «И пусть место действия утопий не в каких-то внераспространенных коорди­ натах, а в самом всамделешнем городе с реальными даже прототипами героев, но характер изображения, идеи, которые дви­ жут героями, уносят нас подчас в высокий мир желаемого, показывают инженеров, уче­ ных, строителей не только такими, какие они есть, но и такими, какие они должны быть, какими они будут» >. Как видим, идеализация понимается здесь уже не как приукрашивающее ретуширова­ ние или пренебрежение действительностью, а как намеренное равнение на некий сло­ жившийся в сознании писателя идеал. И скорее всего по этой-то причине В. Бон­ даренко поспешил заявить, что «лириче­ скому герою Проханова, судя по всему, не нужны противодействия... ибо важнее был Пушкарев, преобразователь и созерцатель, тянувшийся в будущее, несущий идеи авто­ ра» 2. Согласиться с последним утвержде­ нием трудно, так как трудно представить себе формирование положительного идеала вне препятствий, вне борьбы противоречи* ' В. Б о н д а р е н к о . Воспоминания и пред­ чувствия. «Литературная газета». 23 июня 1980 г 2 Там же. вых начал. Вне этого художественный об­ раз, при всей красочности и поэтичности, рискует остаться всего лишь голой метафо­ рой, лишенной развития и движения. Вот этого-то внутреннего движения ха­ рактера по большей части и недостает современной прозе о современной Сибири. Статичностью отличаются многие персонажи «Плотины» И. Виноградова, с самого начала исчерпанными и завершенными видятся ге­ рои «Каравана» Б. Лапина и повести «Створ» С. Алексеева. А показать движение характера, его фор­ мирование и развитие в тяжелых условиях, которыми встречают первопроходцев необ­ житые пространства-Сибири, очень важно, поскольку здесь происходит ускоренное со­ зревание человеческой личности и рожда­ ются новые социальные отношения, в кото­ рых угадываются черты будущих отноше­ ний всего нашего общества. Литераторы, осмысливая происходящие здесь процессы, получают широкие возможности в созда­ нии героя современности, героя с большой буквы. Не надо, впрочем, думать, что наличие таких благодатных возможностей сильно упрощает художественную задачу писате­ лям, избравшим тему современной Сибири. В связи с чем меньше всего хотелось бы поголовно всех пишущих о сегодняшней Си­ бири обвинять в отсутствии мастерства, вку­ са и т. п. Многие страницы рассмотренных в статье произведений (в том числе и худо­ жественно недостаточно зрелых) говорят как раз об обратном. В таком сложном деле, как художественное изображение со­ временной Сибири, пока еше очень Много неясного, литературой неоткрытого, а по­ тому приходится, с одной стороны, постоян­ но оглядываться на опыт предшественников, не всегда приемлемый и Полезный, а с дру­ гой — экспериментировать на ходу, пере­ сматривая сложившуюся систему художест­ венных средств. Черты эксперимента несут в себе произведения К. Лагунова и А. Про­ ханова. Трудные и многообразные поиски ведет в романе Плотина» И. Виноградов. Есть в «Плотине» эпизодический персо­ наж — приехавший в творческую команди­ ровку писатель Тихомолов. Раздумывая о Сибири и ее людях, он приходит к выводу, что не родился еще литератор, который изобразил бы Сибирь сегодняшнюю во всей ее эпической полноте. «...Нет такого пера,__ говорит он. — Может быть, нет еще и под­ ходящего освоенного жанра». Но у нас, чи­ тателей, есть небезосновательная надежда, что подобно «российскому могуществу» и могущество литературное, говоря словами Ломоносова, «будет прирастать Сибирью». И, наверное, не напрасно соглашаясь с ге­ роем И. Виноградова, мы так же, как и он, «все ждем, ждем нового Слова, Сказания, Повести, бурных и трудных слов».