Сибирские огни, № 2 - 1983

туман и мрак тех лет они умели разглядеть грядущее, светлое, радостное. И так же, как Ленин, Иосиф Дубровинский считал Сибирь краем большого будущего. Он ушел из жизни с надеждами на это. И надежды революционеров блестяще оправдались. В 1980 году «Огонек» из номера в номер печатал роман «Свинцовый монумент». В древности сложилась легенда о «Золотой бабе», якобы таящейся где-то в глубине северных лесов. Многие искали — не наш­ ли. В недавнее время, судя по этому рома­ ну, возникла легенда о «свинцовом чело­ вечке» где-то в лесах горной тайги. Его отлили геологи, обнаружившие в трудные годы богатое месторождение свинца, а вы­ нести ничего не смогли. Пытливые люди романа идут по следам легенды, порожден­ ной богатствами сибирских недр. Главный герой романа — талантливый самобытный художник Андрей Путинцев, выросший в тайге и со временем получив­ ший довольно широкую известность: его фронтовые рисунки печатались в газетах действующих армий, экспонировались на персональных выставках. Он, народный ху­ дожник республики, проиллюстрировал сто тридцать семь книг, преимущественно о природе. Мастерство его изумительно. Зри­ телям его графических листов кажется, что нарисованные им белочки пошевеливают усиками. Путинцев прошел через огонь войны, но­ сит в груди пулю, которая, хотя и «окук­ лилась» там, причиняет острую боль в серд­ це. От многочисленных испытаний душа Андрея Арсентьевича настолько закамене­ ла, что его иногда называют «свинцовым монументом». У него остались в жизни две радости — красота труда в искусстве и влюбленность в таежный край, породивший его. В Москве он встречается с крупным ис­ кусствоведом и подолгу беседует с ним о творческих поисках. При создании этой главы, а также при описании мастерской ху­ дожника, мне думается, романист не мог не вспомнить давнего примечательного посе­ щения скульптора С. Д. Меркурова в его гостеприимном доме. Герой романа так же, как сам автор, пе­ реехал в Москву, узнал ее живописные ок­ рестности, но сердце его, как и сердце само­ го писателя, по-прежнему привязано к тайге. Он рвется туда. А новичкам, навязав­ шимся в спутники, говорит: — Вы и представить не можете, как хо­ роша и добра тайга... Да, но для непривыч­ ных и очень, очень трудна... Андрей Арсентьевич умеет «слушать тай­ гу». Очарованный ею, он находит там необ­ ходимую натуру. И время, не относящееся прямо •или хотя бы косвенно к его работе, считает потерянным. В красоте труда — его жизнь, рано оборвавшаяся в той же тайге. В 1982 году вторым изданием вышла книга «Над чистым листом». В ней воспо­ минания, рассказы о своей работе, речи на съездах и симпозиумах, эссе, очерки и статьи о классической и современной литера­ туре, печатавшиеся в газетах и журналах. Десятки страниц отведены сибирякам, начиная с Лидии Сейфуллиной, Вячеслава Шишкова и Всеволода Иванова. Со многи­ ми писатель дружил и дружит, многих зна­ ет с их первых шагов в литературе. Это Сергей Залыгин и Николай Установив, Ефим Пермитин и Владимир Чивилихин, Илья Лавров и Василий Пухначев, Иван Назаров и Николай Доможаков, Игнатий Рождественский и Григорий Федосеев. О каждом особый разговор. О многих — в обзорных статьях. Едва ли сыщется в Си­ бири литератор, которого не приметил бы Сергей Сартаков и не сказал бы своего слова. Ну, а что же параллельно с книгой о писателях и литературе? Конечно же, новый роман. О нем мы еще ничего не знаем. Он еще только создается. И создается медлен­ но. В Москве от рукописи то и дело отры­ вают многочисленные обязанности по прав­ лению Союза писателей СССР, издательским советам и редакционным коллегиям. Мало уберегает от общественных хлопот и лит- фондовская дача в знаменитом Переделкин­ ском лесном островке. И писатель, пользу­ ясь отпуском, убегает в крымский Дом творчества. В ноябре 1981 года писал мне оттуда: «Ялту я люблю. В Ялте мне всегда хоро­ шо работается. И физически здесь я чувст­ вую себя лучше, чем в Москве... Написал воспоминания о Натане Рыбаке и листа пол­ тора нового романа. Ты сам знаешь, как трудно начинать новое, тем более роман и тем более в нашем возрасте». А мы, читатели, ждем его новый роман. Пусть для завершения автор снова убегает «в отпуск». И пусть в ялтинской комнате ему работается так же успешно, как в свое время в пещере возле курорта Боровое. ф