Сибирские огни, № 2 - 1983

димира Ильича вся та часть села была вос­ создана в ее прежнем виде с волостным правлением и каталажкой, С лавками тор­ гашей и кабаком, Усинский тракт устремился в Саяны, взбежал на первый перевал и проколол го­ ры до современного Кызыла. А в прошлом столетии колесная дорога обрывалась у подножия хребта (дальше петляла вьюч­ ная тропа). Там село Ермаковское, в кото­ ром отбывали ссылку близкие друзья и еди­ номышленники Ильича. Вот к . ним-то и съедутся тайно социал-демократы для при­ нятия «Протеста» против кредо «экономи­ стов», пытавшихся сбить революционное движение с избранного верного пути. На решающее заседание они соберутся у по­ стели Анатолия Ванеева, жизнь которого догорала как свеча. Вскоре он скончается. Владимир Ильич приедет на похороны. По­ том попросит на Абазинском железодела­ тельном заводе, единственном в этой части Сибири, отлить чугунную плиту с прощаль­ ными словами: «Анатолий Александрович Ванеев. Политический ссыльный. Умер 8 сентября 1899 года, 27 лет от роду. Мир праху твоему, товарищ». В двадцатые годы плита была похищена кулаком, который положил ее перед своим крыльцом, чтобы вытирать ноги от грязи, но через некоторое время плиту отыскали, очистили и вернули на захоронение. Кладбище на горке, в высоко поднявшей­ ся сосновой роще. Могила Ванеева в верх- тем. южном углу. Оттуда, когда деревья еще не успели подняться, была видна цепь саянских вершин. Здесь друзья простились со своим' товарищем. По окончании ссылки они вырвались из Сибири, а Анатолий Александрович навсегда остался в здеш­ ней холодной земле. Мы склонили голо­ ва над его могилой. Тяжкая судьба моло­ дого, пламенного революционера не могла не потрясти Сергея Сартакова. Через Ва­ неева для писателя откроется путь для создания образа Ленина, хотя бы на пер­ вых порах и в воспоминаниях 'его друга. Но, как для всякого требовательного к себе художника слова, для Сергея Сарта­ кова подступы к созданию образа Ленина оставались трудными, самыми сложными, и рассказ «Дело всегда отзовется» по­ явился только через девятнадцать лет после нашей совместной поездки на могилу Ана­ толия Ванеева. В год нашей поездки у Сергея Венедик­ товича вышла первая книга будущей эпо­ пеи «Хребты Саянские». Ее истоки — в таежных впечатлениях о Восточных Сая­ нах, которые писатель называет чудесным творением природы. Подростком он с прия­ телем, таким же четырнадцатилетним па­ реньком, тайком от родных отправился в глубину гор, с перевала на перевал. Около недели они бродили по козьим и сохати- ным тропам от ручья к ручью, не встречая человеческого следа. Юный спутник, ве­ ривший шаманам, нес за пазухой достав­ шегося от дедов деревянного болванчика — «владыку всех добрых и злых сил». Бол­ ванчик «требовал», чтобы донесли его до легендарного озера и помолились там гор­ ным духам, тогда обретут способность «за­ тылком видеть зверя». И вдруг они на­ ткнулись на убогое зимовье, сработанное без единого гвоздя. В нем уже два десятка лет обитал отшельник, пригнанный в дикую глушь личной дpaмqй. Он оброс, как чуди­ ще, и в первую минуту перепугавшийся спутник Сергея принял его за /злого духа Эрлика. Этот человек, назвавшийся Пор- фирием, убежал от людей, поверив кле­ ветникам, что его жена Лиза изменила ему. Таежный Отелло! Разница лишь в том, что саянская Дездемона —Лиза — им не убита, а нравственно на долгое время искалечена злыми людьми. Эта драма на много лет потрясла будущего писателя. Она-то и явилась зерном книги «Гольцы», ставшей позднее первой частью эпопеи. К счастью писателя, он после первых ва­ риантов начальной книги понял, что личной драмы недостаточно, что для эпопеи необ­ ходимо отобразить эпоху больших перемен, и судьба Порфирия Коронотова «магнитной силой потянула к себе множество сопри­ частных к его общественному бытию лю­ дей». Хотя было «неимоверно трудно, опи­ раясь на важнейшие бесспорные факты так, чтобы их «не исковеркать», домысли­ вать остальное и выстраивать в правдивый логический ряд». Писатель принялся по су­ ществу за «новую для себя работу». Те­ перь он шел по верному пути типизации, присоединяя к встреченному в тайге чело­ веку черты других работяг того времени и отбрасывая не характерное, случай­ ное. Теперь он вернул Порфирия в город не только для поисков Лизы, а и для уча­ стия в революционной борьбе формировав­ шегося возле железной дороги сибирского пролетариата. До отъезда в Москву, где Сергей Вене­ диктович был избран первым заместителем председателя правления - Союза писателей РСФСР, он почти каждый год лечился в Боровом. Ему нравились окрестности этого хвойного оазиса казахской степи. Оттуда ‘ он прислал мне три фотоснимка с- видами на озеро с его причудливым островком Сфинкс и на окружающие горные верши­ ны. На обороте снимков изложил легенды, связанные с каждой горой. Там у него бы­ ла излюбленная пещера, в которой даже в непогоду хорошо было работать над ру­ кописями. Всякий раз писатель возвращал­ ся оттуда с добрым десятком печатных ли­ стов. 19 августа 1947 года он писал мне: «По­ весть я начерно закончил. Получилось 8 ли­ стов. Можете планировать в очередной но­ мер (условно, конечно). На обратном пути я заеду в Новосибирск, почитаем и тогда решим окончательно. Повесть в 2 частях, так что вполне удобно может быть разде­ лена на 2 номера, хотя Савва мне говорил по телефону, что 8 листов может пойти и в одном номере. В Новосибирске рассчиты­ ваю быть 8 — 10 сентября». Речь шла о повести «Плот идет на се­ вер». Мы опубликовали ее в шестой кни­ ге, завершавшей 1947 год. Новосибирск он считал литературной сто­ лицей Сибири. Помимо Саввы Кожевнико­ ва подружился здесь с Александром Смер- довым и Глебом Пушкаревым, у которого к тому времени уже большой популярно-