Сибирские огни, № 2 - 1983

1908 года и родился в семье второй сын, мой ночной собеседник. Засыпал мальчуган под стук колес ваго­ нов. По утрам его будили паровозные гуд­ ки. И они останутся в памяти навсегда. Даже полвека спустя он, писатель, скажет своему биографу Г. А. Ершову: «Как и тог­ да, в детстве, сердце мое неожиданно вздрогнет и замрет в приятной истоме, как трлько заслышу идущий поезд». И не по­ тому Ли прокладка этой магистрали, пере­ вернувшей основы жизни обширного края, явилась одним из истоков творческого пу­ ти писателя? Мы проснулись на рассвете, когда паро­ возик, надрывно .отпыхиваясь на высоком подъеме, дотянул поезд до станции Сон, а -затем уже, бодро развевая цосмы дыма, помчал нас к Хакасской долине, к тупику в Абакане, в те годы похожем скорее на районное село, чем на город. 1 Н 0 там уже был институт истории, языка и литерату­ ры, внесший большой вклад в становление хакасской письменности, в сбор героиче­ ских сказаний — этих жемчужин народного творчества — и в развитие художественной литературы. Там мы встретились с Никола­ ем Доможаковым, будущим автором пер­ вого хакасского романа, с научными сот­ рудниками института и молодыми писате­ лями. Слушали их стихи, читали отрывки из своей прозы. Взаимообогащающие бе­ седы положили начало дружеским связям. А главной целью нашей поездки была Минусинская долина. Мы помнили стихи нашего друга Игнатия Рождественского. Он звал: Приди сюда, на гребень косогора. Где тают росы в солнечном луче. Седые сосны шушенского бора С тобой поговорят об Ильиче. Побывать в Шушенском, где как бы хра­ нится «частица бессмертного сердца вож­ дя», было нашим давним и Iволнующим стремление^. Был и второй зов — минусинские сады. В сибирские годы Ильича сады были дерз­ новенной мечтой. Социалистическая рево­ люция открыла путь к осуществлению и этой мечты. И мы ехали на встречу с чу­ дом, как звались тогда большие колхозные сады Минусинской котловины. А Сергею Венедиктовичу было что вспом­ нить,— там прошла его молодость. Там — подножие Саян. Правда, Западных. А его первая любовь к земным радостям — Во­ сточные Саяны. О них мой спутник вспо- .минал с волнением и восторгом. В тот край судьба кинула семью Сарта- ковых, когда отец, расхворавшись, стал прятать от жены испачканные носовые платки и тайком отстирывать следы легоч- , ной кфови. Фельдшер, лечивший его, реши­ тельно потребовал: — Уезжайте из пыльного Омска. Не­ медленно уезжайте в хвойный лес, в самую глухую тайгу, иначе... дни ваши будут соч­ тены. Пришлось перебираться. Дядя Прокопий, брат отца, работавший в конторе Нижне- удинского депо, присмот-рел для них доб­ рое место на берегу Уды, в пятидесяти ки­ лометрах от города. Старшему сыну Вене­ дикта Михаилу только-только исполнилось четырнадцать, а Сергею —двенадцать. На 142 их' плеч» и легли все заботы о семье. Они нарубили бревен, поставили избу на заим­ ке, где было всего лишь три двора. Купили коня и корову. Сами косили сено, заго­ товляли дрова. Научились плотничать и столярничать, бить кедровые орехи и выго­ нять деготь для продажи в безлесные де­ ревни. Делали табуретки и даже самопряхи. Тоже для продажи. Стреляли коз, рябчи­ ков и глухарей, добывали пушнину, удили хариусов. И навсегда полюбили горную тайгу с ее целительным воздухом для от­ ца и щедрыми дарами для жизни всей семьи. На счастье взяли с собой приложения к журналам «Нива» и «Родина», а главное — восемь ,уомов учебного пособия «Гимназия на дому». Долгими зимними ночами при мерцающем свете жирника, от которого струилось не столько света, сколько копо­ ти, братья читали и перечитывали класси­ ков, зубрили латынь, греческий и все, что спрашивалось с гимназистов. Так постепен­ но подготовились к сдаче экзамена экстер­ ном за среднюю школу. А в 1928 году тот же дядя Прокопий из Нижнеудинска перебрался в Минусинск и стал звать к себе. В письмах «расхвали­ вал этот южносибирский городок так, что рай небесный казался перед ним убо­ гой мечтой». Ну как же не переехать в «рай»? И вот теперь писатель Сартаков ехал в Минусинск для свидания со своей моло­ достью. Минусинские годы вспоминались ему на каждом шагу. Здесь они, Сартаковы, купи­ ли половину дома, завели огород, в кото­ ром выращивали огурцы, капусту и поми­ доры, даже арбузы вызревали под жарким солнышком. Здесь стояла промыслово-ко­ оперативная мастерская. Он, Сергей, вме­ сте с братом Михаилом вступил в ту ар­ тель, увлекся краснодеревским искусством и резьбой по дереву. Артель принимала за­ казы на комоды и серванты, на книжные шкафы и трельяжи. Сергей Венедиктович оказался в мастерской Самым грамотным, и через некоторое время ему поручили сче­ товодство. Для глубокого овладения бух­ галтерскими премудростями он стал при- лежйым заочником московских высших фи­ нансовых курсов. А вот здесь, в старом, позднее пострадавшем от пожара здании театра, началось его «служение Мельпоме­ не»: драматический кружок доверял ему главные роли в пьесах Островского, Горь­ кого и даже Лопе де Вега. Вот и столовая на прежнем месте. За­ шли пообедать. ' И Сергей Венедиктович, как бывало прежде, заказал салат из чу­ десных помидоров со сметаной, борщ со сметаной и еще стакан сметаны, чтобы «утопить» ее в том же борще. ХороПю жилось в хлебосольном Мину­ синске в годы первой пятилетки! Но под­ стерегла беда —скончалась мать. Пусто стало в доме. К тому же «змея-тоска грыз­ ла». Тоска «по бескрайней зеленой тайге, по снежным перевалам Саян, навсегда во­ шедших мне в душу,—вспоминал писатель в эссе «Разговор наедине».— «Пехотинка» висела на стене без дела, ближней хоро­ шей охоты вокруг Минусинска не было.