Сибирские огни, № 2 - 1983

При других обстоятельствах Цветков не решился бы вступать в бой, да и командо­ вание строго предупреждает: разведчику ставится своя, особая, задача, и выполнять он должен (только ее. Но тут он увидел вражеского разведчика-корректировщика. Мог ли Цветков допустить, чтобы враг получил важные, ценные, «свежайшие» данные о поло­ жении наших войск, мог ли он допустить, чтобы уже сегодня противник предпринял контрмеры против развивающих успех советских войск? Конечно, нет!. В эфир полетел короткий приказ Березкину прикрыть атаку. И пара стремительным маневром ринулась вниз — на врага. Истребители развили огромную скорость. Цветков не учел, что именно это и по­ мешает вести прицеливание: «раму» никак не удастся поймать в перекрестие прицела хотя бы на два-три мгновения. Открывать же огонь «навскидку» просто бессмыслен­ но— только вспугнешь врага. ! Атака ведущего сорвалась, и огорченный неудачей Цветков стал выводить истре­ битель из пике вверх, как вдруг прямо перед собой увидел четверку «мессеров», прикры­ вавших своего разведчика. .«Вот так незадача! Как же я их раньше не заметил?» —досадовал Цветков. Об­ наружь он «эскорт», вряд ли решился бы на такой рискованный маневр. Теперь позд­ но было переигрывать. Цветков не видел, что Березкин сам пытался атаковать «раму», но успеха не добил­ ся: трассы прошли мимо «фокке-вульфа», и «рама», словно бы издеваясь над молодым летчиком, вновь, как ни в чем не бывалр, висела в небе. Выйдя из атаки «змейкой», Березкин погасил скорость, снова приник к прицелу. Еще немного, еще —и можно будет нажать гашетки. Но «рама» — машина изворотли­ вая, да и пилотов на нее сажают искусных. Полупереворот — и «фокке-вульф» уплывает под атакующий его истребитель. Молодому летчику Вячеславу Березкину -и эта неудача простительна: он ведет первый воздушный бой. Да с каким противником! С которым не всякий опытный боец мог бы вот так сразу справиться. Вячеслав нервничает, торопится. Да, опыта у него нет. И от старших товарищей не раз слышал, какая это коварная штука — «рама»! Теперь сам убеждается. «А как там Цветков? —тревожит мысль.— Ему ведь одному с четырьмя не совла­ дать. Каждая секунда дорога!..» Истребитель Березкина вновь заходит в атаку. И вдруг от «фокке-вульфа» потя­ нулись к нему дымные шарики. Что-то сверкнуло у Вячеслава перед глазами, что-то глухо забарабанило по самолету и с треском ворвалось в кабину. Горячая струя возду­ ха обдала пилота. И тотчас же он ощутил резкую боль в левой руке и левой ноге. Бро­ сил короткий взгляд на пальцы — кровь... А «рама» уходит. Ручку от себя, еще.' Вражеский разведчик увеличивается в размерах, сверкающая остеклением гондола как раз в перекрестии прицела. Гашетки нажаты. Но почему не ощущается обычного в подобных случаях подрагивания машины, когда стрекочут пу­ леметы и отрывисто ухает пушка? Кончился боекомплект!.. Истребитель скользящим ударом правым крылом бьет вражеский самолет по хво­ стовому оперению. Вспышка. Мимо кабины метнулись обломки «рамы». Валится на поврежденное крыло истребитель. Два вражеских летчика повисли на парашютах. Третий член экипажа, видимо, убит при таране. Спустя минуту-две невдалеке, наполненный ветром, вздулся еще один парашют: это спускался на землю Вячеслав Березкин. . Он видел, как ниже и чуть в стороне, подтягивая стропы, пытаются скольжением изменить направление снижения гитлеровские летчики. Это им удается — их начинает быстро сносить в сторону.— как раз туда, где еще находится враг. «А где же сяду я?» — с тревогой думает Березкин. Пристально всматривается вниз. Приближающаяся земля пестрит вспышками огня, явственно слышны трескотня пулеметов,и орудийный гром. Регулировать снос он не может — левая рука перебита, а одной правой это не удается сделать. Остается отдать себя воле случая. «В самое пекло попал! — с горечью думает Вячеслав, поняв, что внизу идет бой.— Не погиб в воздухе — прикончат на земле... А, будь что будет!..» Удар. Адская боль в ноге заставляет забыть все — и где ты оказался, и что надо делать парашютисту, как только он коснется земли. А вздувшийся купол качнулся взад-вперед и, наполненный ветром, туго натянул стропы и поволок раненого летчика