Сибирские огни, № 1 - 1983

— Сколько с меня всего? — Рубль двадцать копеек и семьдесят пять ёре,— сказал бармен. — Как... ёре? —растерялся Салопыч. Вылощенный, седовласый бармен Витя терпеливо пояснил: — Напитки и сигареты соцстран —за боны, напитки и сигареты капстран — за валюту. Бутылка кока-колы стоит семьдесят пять ёре. — За этот... квас? —горестно прошептал Салопыч, и лысина его стремительно начала покрываться испариной. Боже, какие страсти бушевали в его душе! Ведь он единым духом «проглотил» дйе шариковые авторучки... Или детские носочки... Или набор брючных пуговиц. — Возьми рубль,— прохрипел он наконец. — Извините — не могу,—отвернул глаза бармен. — А я знать ничего не знаю!—безобразно закричал тогда Сало­ пыч.—Предупреждать надо! Заранее! Славка не вынес этой сцены и положил на прилавок крону. — Иди, Салопыч,—сказал он ему, как больному.—Иди отдыхай. Не беспокойся. ■Салопыч ушел, бормоча под нос: «За валюту, ишь ты, за валюту...» А мы со Славкой заказали еще виски и, вздохнув, выпили за упо­ кой души раба божьего Курова Геннадия Салопиевича. Эту давнишнюю и, в общем-то, малозначительную историю, может быть, и не стоило ворошить... Да вот недавно один мой приятель привез из зарубежной командировки крышку-сиденье для унитаза. Ну, привез и привез, мало ли что. Искал оправу для очков, а подвернулась крышка. Он ее и сгреб — надо же было остатки валюты израсходовать. Но пришли к нему в дом две дамы, сотрудницы жены, исследовали крышку, оценили изящные формы ее и несравненную эластичность, спросили, во что она обошлась хозяину, тут же перевели стоимость в рубли и, потрясенные баснословной дешевизной приспособления, долго и сердито говорили о том, что нам до такого совершенства еще хлебать да хлебать. И я вспомнил бедного Салопыча. Эффект иглоукалывания — От нервов все, от нервов,—говорила иглотерапевт Нонна Борисов­ на процедурной сестре Марине.—Мы же больные все. Без исключения. Нас же к прилавку как магнитом тянет. Мы ни одйн киоск не минуем. Хоть открыточку, хоть значок, да купим. Или хотя бы нос сунем на бе­ гу —что дают? Вроде ничего и не надо, а все равно — что дают? А нос су­ нул—тройку, пятерку, тридцатку оставил. Схватил какую-нибудь дрянь бесполезную, а потом —ах, ох —денег до получки не хватило. Марина прибежала только что, запыхавшаяся, занять у Нонны Бори­ совны шестьдесят рублей. В промтоварном, напротив поликлиники, под­ вернулись ей финские сапоги. Не модельные, а простенькие, литые, год­ ные на распутицу, но очень добротно сделанные, на красивой белой по­ дошве. И хотя демисезонные сапоги у Марины были, она попросила знакомую продавщицу отложить ей пару на полчаса — вдруг, мол, пе­ рехвачу где денег. Деньги она получила без звука, но время у нее еще было, и она обсуждала теперь с Нонной Борисовной этот вопрос —брать, не брать? А у Нонны Борисовны своя была теория, которую она, сразу же ссудив Марину деньгами, развивала уже чисто из любительства. — Лечить нас всех надо,—говорила Нонна Борисовна.—Ну что это такое: бежим, бежим, как угорелые, локтями толкаемся, ослепшие, злые. А куда бежим, за чем гонимся? А за инфарктами гонимся, Мариночка, за холециститами, астмами... Все от нервов, все...