Сибирские огни, № 1 - 1983

валась. Как уж там можно проторговаться на билетах —уму непостижи­ мо. Директор клуба на дом приходил. Что же вы, говорит, думаете себе, Лариса'Федоровна, растрата у вас, когда деньги внесете? Нам с дедом- стыдно, будто мы виноваты. Что ж делать — надо расплачиваться. Дали из пенсии своей, Степка добавил — внесли. Ушла из клуба. Ус­ троилась через некоторое время санитаркой в больницу, месяца четыре■ проработала—с завхозом подралась, ударила его мокрой тряпкой. Суд товарищеский собирали, порешили уволить за хулиганство. Счас дома. — Шляпа,—еще более презрительно сказал старик.—Шляпа и все. Ее теперь никуда не возьмут, по всем конторам показала себя, шлында! — Сил набирается,—продолжала старуха.—Спит до одиннадцати, встанет, чаю попьет, телевизор включает. Ребятишек утром в сад Степ­ ка ведет, вечером возвращается с работы, забирает. Слышал, молоко спрашивала? Молоко берем у соседей, через два дома живут, корову держат. Трехлитровую банку на день покупаем. Я ходила все время за молоком, а сегодня из памяти вышибло, с дровами связались. А они са­ ми не принесут, не догадаются. Ишь, сидит, ждет, когда на дом прине­ сут. Сидит, денег нет, а то бы дцвно в село улупила. Степка принесет зарплату, она сразу забирает до копейки —и в свой карман. Утром поднялась, по-ошла по селу. Зайдет в кафе, поест, в кино сходит, отту­ да — в универмаг, наряды ребятишкам покупать. Покупает, что под руку попадет, не думая —по размеру ли, надо ли им это сейчас, мо­ жет, рано. Неделя прошла, вторая, профуговала —смотришь, чистые, как соколики. Как поступать —даешь из пенсии. А пенсия наша с де­ дом —рубли, не сотни. Утром встанет Степка на работу, я, случаем, за­ хвораю, не смогу завтрак сготовить, он выпил натощак воды холодной , кружку, закурил и попер. Вот как — при молодой жене. Сунешь рубль в карман ему, тем и спокоен, что в обед поест в столовой. Да как там и готовят, в столовых... — Голодно живем,—призналась старуха.—Картошка, хлеб, чай — вся еда. Ну, молока принесешь, яичек десяток купишь когда. Хозяйст­ ва нет —и есть нечего. Все с купли, а на что покупать? Он, Степка, в долги залез со строительством, отдать спешит. Один работает, ребя-; тишки. На пенсии нашей, почитай, тянем. На Шегарке мы думать не думали о еде. Корову держали — молока досыта. Сепаратор свой — сливки у нас, сметана, творог всегда. Без мяса дня не сидели от замо­ розков до ростепели. В августе-сентябре петухов молодых рубили на суп. Быка, бывало, завалим в зиму, поросенок, бараны. Да огород кор­ мил, да лес с болотами. Киселей из ягод до пяти видов делали. Поел бы сейчас киселька брусничного. Вспомнишь Шегарку... — На Шегарке мы сами себе хозяева были, ни от кого не зависе­ ли,—.сказал старик. — Да,—подтвердила старуха.;—Валька заехал, как узнал, что мы переехали, не поверил. Посмотрел на наше житье-бытье, вздохнул толь­ ко. «Эх, маманя,—говорит,—не прощу я тебе этого никогда. Зачем пере­ ехали? Уговаривал ведь вас, а?!» И напился. Никогда его не видела та­ ким. Сел на кровать между мной и дедом, обнял нас за плечи и давай выговаривать, опять про Шегарку. Вот, дескать, сами снялись и меня родины лишили. Хоть одно место было на земле, куда тянуло и ездил,— Тырновка, и той не стало. Почему не послушались? Попадись мне этот, в мундире, усы повыдергиваю. Давайте, говорит, так: -деньги у меня есть, купим лучшую избу в Тырновке —все до единой стоят,—целехонь­ кие,—купим и переедете обратно. Хозяйством обзаведемся заново —и на это денег хватит. Я с вами поживу, чтоб привыкли. Стыдно в Тыр- новку, давайте в любую другую деревню, какая поглянется: Вдовин- ское, Хохловка, Пономаревка. Согласны? Завтра же вернусь на Шегар­ ку, куплю избу. Уедем, ничего страшного нет. Тять, как ты? Я боялась, сйоха визг подымет — она это умеет. Нет, обошлось. Отец уговаривает