Сибирские огни, № 1 - 1983

теперь. Парнишку в сад отведет, станет- новую работу подыскивать. А в бухгалтерию, сказала, не пойдет. Сам Степка во второй уже орга­ низации, в третью нацеливается. Но вся беда —не берет их мир с тещей и тестем. Котел общий, готовят-едят вместе, и каждый учитывает, кто сколько дает на пропитание. Тесть, видишь, считает, раз вы, дескать, у меня живете, за квартиру я с вас не беру, должны переплачивать на продуктах. Вас трое, говорит Степке, а нас двое. Скандалы, редкий день без них. На частную уходить ни то ни се, а так жить тяжко. Сиди,—раз­ думывай. Да еще жена такая... А видим, Степка изменился характером. Хлебанул жизни, попробо­ вал. Парнем, бывало, что ни скажи, сразу вдыбки. А сейчас притих, по- спустил с себя гонору. Давай, давай, думаю, похлебай. Это тебе не с матерью родной, что ни скажи, что ни сделай —все обойдется. Сам завя­ зал, сам и развязывай. Никто ее к тебе насильно не толкал. Мог бы погулять еще годок, такая-то всегда сыщется. Ишь —вспомнил тятю с мамой. Небось под воз попадешь, Кузьму батей назовешь. А то все • родители плохи... «Свой дом надо ставить»,—это Степка нам с дедом толкует. А не­ уверенно так. И смотрит на нас. А мне так жалко его стало, Степку. Родной ведь. Я деда толкаю под бок. Он и говорит: «Вот что, милок, раз у тебя не пошло с самого начала, давай мы с матерью поможем. Есть у нас деньжонок немного, сбивали на всякий случай. Вот вернемся до­ мой, вышлем переводом. А ты до весны присматривайся по деревням, где избу можно купить подходящую, место выбирай, где поставить. А весной, как землю обдует, надо начинать. Не ленись, от тепла до за­ морозков всю работу свободно можно сделать. А денег пришлем. Не го­ рюй, отдыхай иди...». Ночь переночевали, утром Степка стал на работу собираться, и мы поднялись. Он без завтрака ушел, и нам никто ничего не предложил. Да и какой там завтрак: парнишка расплакался, сноха в крик на него, теща с тестем между собой сцепились чего-то. Мы скорее за дверь. Про­ водил нас Степка до автобусной станции, в автобус посадил, сам пошел в гараж, а мы поехали дальше. Ехали мы в город к дочери, но по пути надо было нам свернуть ма­ ленько в сторону, попроведать самого старшего сына, Гриню. Верстах в десяти никак, а может, чуток больше от города, на самом берегу реки образовался года три назад совхоз, овощи выращивать. «Новый» назы­ вается. Ни скота они не разводят, ни хлебов,не сеют, одними овощами занимаются. Как только возник совхоз и стали квартеры рабочим да­ вать, Гриня в него и переехал. А до этого он жил в нашем же районе, в трех деревнях по очереди. Переезжал из одной в другую, смотрел, где лучше. А что смотреть —везде одинаково. Если б, скажем, был ты какой большой специалист, тогда —другое дело, тогда тебе отовсюду почет и уважение, а то простой скотник. Всюду надо скот пасти, навоз выбрасы-/ вать, хоть в нашей деревне, хоть в соседней. А он поработает год— переедет. Все что-нибудь не нравится, не подходит. Теперь в «Новом» поселился. А еще раньше, как сюда приехать, жил он по разным ме­ стам —и далеко. Мы с дедом даже и рассказать не сможем. А если еще раньше говорить о нем, о Грине, то надо затевать с того, как на войну они пошли с дедом. Только деду было сорок лет, а Гриньке шестнадцать. Дед из деревни своей уходил на пятый день, а Гриньку из города через год взяли. Уже из ФЗО. Год он там проучился, потом добровольцем на­ просился на фронт. И, скажи на милость, скрбзь всю войну прошел, жив остался. Видно, берегла его царица небесная. Ранен был в плечо —вы­ лечили. Война с немцами закончилась, а его опять воевать. Куда его перебросили в сорок пятом, дед, помнишь? Я запамятовала. — Да на Восток, с японцами воевали. — Остался он на Востоке, Гриня. Семью завел, артелью заведовал. Лет около десяти прожил там после войны. Писал редко. Вдруг заяв­ ляется середь зимы. Без семьи, без вещей, одет, правда, чисто. Вроде как военная одежда на ем, а из сукна пошита. Деньжонок немного привез.