Сибирские огни, № 1 - 1983

ла, кур кормила. Д? Поедем по первопутку, пока не замело и морозы не злые. Сколько в ноябре ден осталось? Двенадцать? Вот как раз нам на дорогу и гостеванье. А вернемся, станем весну ждать». Дед сначала поколебался, потом согласился. На второй день уехали. Первым на пути у нас Степан, к нему полетели. Он, как уехал, не побывал ни разу дома, а письма от него получали. Адрест на руках есть, Степан у тестя живет. Приходим. Дома сноха одна, с парнишкой сидит—йарнишка у них ро­ дился. «Здравствуйте»,—говорим, а она на нас и не смотрит, сноха-то. Сумку поставила я возле двери сбоку, сели с дедом в передней на лавку, как чужие. Долго сидели. Глядим, Степка входит. Выпивший. Увидел нас, обрадовался. Надо угостить, а деньжат, видно, нет. Пошел в дру­ гую комнату к жене, совещаться. Шепчутся, а мы сидим. Я деда толкну­ ла под бок, он понял, достал пятерку. Скоро тесть с тещей Степкины пришли, мы-то их впервой видим. Тесть болтун, несет что попало, а как выпил —хоть уши затыкай. Слесарем на маслозаводе работает. Теща нравом поспокойнее, а разумом такая же. Разговаривают они меж Ообой, и, чуем, Степка с ними на ножах. Но при нас сдержались, без ругани обошлось. Поужинали, стали спать укладываться. Избенка неважная, давняя, из прихожей и двух комнатушек. Двор небольшой, за плетнем, огородник к речке спускается —тоже огорожен. Легли часу в десятом. Положили нас с дедом в маленькой комнатушке, что Степка с семьей занимает, а они все в большую сбились. Нам не спится на новом месте, ворочаемся, привыкли в своем дому. Степка услышал, видно, зашел, посидел с нами, поговорили. От него и узнали, как живется. Сноха не работает. И не потому, что ребенок на руках,—уволили. Выперли, можно сказать. Когда возвернулась она домой, устроил ее отец на маслозавод в бухгалтерию. Она не потянула. Раз что-то в бумагах напутала, второй. Ей и предложили уйти. Как же это так: училась столько лет, а работать не может? — Не соображает,—сказал старик,—чего ж держать. — В нашей конторе, в Тырновке, сводила концы с концами, а здесь, видишь... Да в нашей что там и работать. Деда моего посади, и тот разберется. Сорок дворов, двадцать рабочих. Дураку ясно-понятно, что к чему. — Между прочим,—старик усмехнулся,—дед твой в той самой кон­ торе пять лет счетоводом отсидел. Случая не было, чтобы кто обиделся. Вот как. — О-о, вспомнил,—махнула рукой старуха.—Тогда чего и не рабо­ тать было. Это после войны,—пояснила старуха.—Пришел дед с войны, видит —пенсией не обойдешься одной. Стал работу просить у предсе­ дателя. Ну, тот взял его к себе в контору счетоводом, по-теперешнему — бухгалтером. Пять лет работал, ничего. А на последнем годе стал под него подковыривать-подкапывать наш же, деревенский. И тоже инвалид вроде. А завистливый... Только деду йогу на войне оторвало, а тому, смолоду еще, переломили в драке. Ходил к девкам в соседнюю деревню, ребята подстерегли да стебанули колом. Хотели по горбу, а в темноте не угадали, спешили, видно, угодили по ноге. Она и хряснула. Домой ползком тянул. С тех пор хром, на войну не взяли. В войну бригадирни- чал, бабами руководил. А после и это надоело ему —бригадирство. Ви­ дишь, надо на конюшню идти, коня запрягать, по полям ездить —тяже­ ло. А в конторе сидеть как раз подходило. Контора рядом. И стал он де­ да моего теснить. Как уж председателя умаслил, нам неведомо, только зимой, как раз после нового года, деда освободили от бумаг, а того, хро­ мого, на дедово место. Вот что делалось. Ох, и помыкался тогда дед-то. Куда его только не направляли, это на костылях... Об этом и вспоминать- то даже страшно. — Да ладно,—нахмурился старик,—Нашла что вспомнить. — Да ить надо сознавать еще,—переменила старуха разговор,— дед-то неграмотный совсем, всего два класса церковноприходской шко­ лы одолел. А работал, справлялся, хоть и счетоводом. А сноха —школу да техникум. Бухгалтерию в совхозе возглайить можно, а она... Сидит