Сибирские огни, № 1 - 1983

Благодарю тебя, родная мать, за то, что я живу на белом свете среди людей, умеющих страдать и радоваться так, как могут дети. Благодарю тебя, моя земля, за шелест трав, за долю хлебороба, за то, что до сердечного озноба , люблю твои осенние поля. ...Благодарю рассветную зарю, лебяжий клик, простуженную Вепу. тепло ладош, крестьянскую телегу за все, что было, есть, благодарю! П р ед в и ж у зам еч ан и е, что п роц и ти рован ­ ные строфы являю т самы е что ни на есть риторические зак ли н ани я, поэтические д о ­ стои нства которы х весьм а скромны . И с •этим , н аверн ое, м ож н о бы ло бы согл аси ть ­ ся, одн а к о , вним ательно перечиты вая д а н ­ н ое сти хотв ор ен и е в контек сте всей книги /Н . Ч ер к асова, ск лон яю сь к мнению , что и в нем п р и сутств ует х у д о ж еств ен н а я , ц ел о ст ­ ность как н ео тъ ем л ем ая часть поэтической су д ь бы ав тор а. Пожухли опавшие листья, пороша упала на луг, и ветки берез —будто кисти прощально заломанных рук. А руки по-женски усталы, не то, что у древних матрйн. И видится мне полустанок и поезд, идущий на фронт. В том поезде, горем набитом, при свете скупого огня . отец мой еще не убитый, еще не моложе меня. З д е с ь очен ь точно и п о-н астоящ ем у, на м ой взгл яд, поэти чно п ер ед а н о м и рочувство- вани е л ирического гер оя, которы й... п росто н е м о ж ет б е ж а т ь от своей би ограф и и , п о ­ т о м у как б е ж а т ь о т таки * «ш трихов» ее равн овел и к о б егств у о т са м о го себ я , о т св о ­ ей гр а ж д а н ск о й , н р авственн ой и, если х о т и ­ те, эстети ческ ой позиции-. Д а , эстети ческ ая п ози ци я д л я п оэта не есть тольк о « о б р а б о т к а сл овесн ого сы рья» (вы р аж ен и е Р . В и н о н ен а ), но, п ол агаю , ещ е и чутк ое отн ош ен и е к сок р ов ен н ом у в сл о ­ вах в р о д е бы обы ден ны х, д а ж е « р а сх о ж и х » , но откры вающ и хся н ео ж и д а н н о п ер в о зд а н ­ ной св еж есть ю и чистотой. Н агрузк и на сл о ­ во м о ж н о д о б и т ь ся и б е з п редвари тельн ого его «гнутья и раск алы ван ия», если он о, это сл ово, вы верено душ евны м состоя н и ем , о з а ­ рен о полной лирической искренностью . У Н . Ч ер к асова н ем ал о сти хов, в к оторы х автор как б у д т о нарочито и зб ег а ет м ета ф о ­ ричности, бр оск и х сравнений, а ссоц и ати в н о­ сти и прочих «допол н ител ьны х» н агр узок на сл ово, о д н а к о сти хи эти не оставл яю т нас безучастны м и. Д а ж е из числа, так ск а ­ зать, созерц ател ьны х. Грибные дожди отшумели. Брусника осыпалась в мох. В излуке означились мели. Бессмертник песчаный посох. Зима еще где-то блукает, а осень уже не у дел. Окрест тиФина, и такая, что кажется, лес онемел. Молчит, притаился по-лисьи, свершая извечный обряд, и только опавшие листья летят, и летят, в летят... И ли: Голые осины по-над бором... Ни души, хоть целый день броди. Так за что люблю я эту пору до восторга тайного в груди? ...Что ищу в молчании глубоком средь полей на выцветшей стерне? Если кто-то знает ненароком, то прошу: не говорите мне. Ч ем трон ул и м еня эти неприхотливы е сти ­ хи? Д а п р еж д е всего той сам ой лирической н еп осредствен н остью , раск репощ енн остью , довери тел ьностью , я бы д а ж е ск а за л — о б ­ н аж ен н остью («...если к то-то зн а ет н ен ар о­ ком , то прош у: не говори те м не») и чи сто­ той сл ога, которы е в озвр ащ аю т утрач ен н ое в п овседн евн ой суетл и вости р авн овеси е — тут мне видится х о р ош ее сл ед о в а н и е т р а ­ диц и ям русск ой п ей за ж н о й лирической п о ­ эзии, в ее ф етовск о-м ай к овск ом отв етв л е­ нии, но с истоком — в пуш кинском «О к ­ тябрь у ж наступил...». А вот сти хотв ор ен и е иного лирического накала: у Над ковылем, над вызревшей полынью насторженно коршуны кружат, и кажется, что эту степь поныне три витязя былинных сторожат. Они вот-вот возникнут на кургане и, оглядев меня с вихров до пят, солидно спросят: «Как тут басурмане? Не слишком ли над русичем шалят?» Я приосанюсь (тож не лыком шитый) и витязям скажу без дураков, что есть у нас надежная защита от басурман и прочих варнаков. «Эт что еще за невидаль такая?» — один из них обронит, вскинув бровь. И я отвечу, гордость не скрывая: «Защитой верной служит нам любовь». «Любовь? К чему? —все троё ошарашат.— Ответствуй нам, да, слышь, не суесловь». «Любовь к свободе, к правде, к жизни нашей, но более — к отечеству любовь». («Видение поля Куликова») С ти хотвор ен и е -представляется п рим еча­ тельным п р еж д е всего св о ео б р а зи ем раскры ­ тия столь ответствен ной темы , к огда, к а ­ за л о сь бы , почти н ев о зм о ж н о и зб еж а т ь па- ф осн ости , патетичности, которы м Н . Ч ер к а ­ сов п ридал черты уверенн ости , б л а го д а р я уд а ч н о найден н рй ф ор м е д и а л о га лири че­ ск ого героя с русск им и богаты рям и. Э то, конечно, не бог весть к ак ая н а х о дк а , н о он а все ж е говор и т о н естан дар тн ости м и ро­ воспри яти я п оэта. П о д у ш е мне приш лись и некоторы е п у б ­ лицистические сти хи Н и кол ая Ч ер к асова, н есм отря на их оп р едел ен н ую риторичность. Н о риторика риторике — розн ь. Р . В ин онен, п р оци тировав в своей статье и сп ов едал ь н ое сти хотв ор ен и е А . П челкина «Н еуж и в ч и в я стал, р ебя та...», зам еч ает: «Т ак ую риторику и дек л ар ати вн ость н ельзя не принять», Я т о ­ ж е 'п р и н и м а ю таки е, наприм ер, ри тори че­ ские стихи Н . Ч ер к асова, как «М о д а » («Я д а л ек о не к он серватор, но ощ ущ аю неую т, к огд а молочный сеп а р а то р мне за ск ул ьп ту­ р у в ы д аю т» ), «И сток душ и » , «В ерю в см ерть, за б в ен ь е отвергаю ...», п отом у что они вы страданы автором и являю т б и о гр а ­ фию его д у х о в н о г о развити я, его четкую беск ом п р ом и ссн ую п озицию активного у ч а ­ стника собы ти й , б ой ц а за у т в ер ж д ен и е в н аш ей ж и зн и вы сш их н равственны х прин­ ципов: Не иссякай, святой исток добра, не иссякай отныне и вовеки, чтоб не настало время топора, чтоб человек остался в человеке1 Н о в сборн и к е Н . Ч ер к асова в стречаю т­ ся и стихи, о т р а ж аю щ и е, так ск азать , внеш