Сибирские огни, 1982, № 12

7 На закате солнца наш обоз дотащился до какого-то села. Село бы­ ло большое, старинное, потому что как и в наших Ключах, возвышалась здесь над серыми избами облупленная пегая церковь с ободранным куполом, а церкви в нашем глухом краю — очень „большая редкость, только по большим и старым селам. — Чо за деревня, начальник?! — крикнула Клавка Пузырева, об­ ращаясь к Сеньке Палкину. — Копкуль! — донеслось с передней подводы. Копкуль... Копкуль... Знакомое название вертелось в памяти и ни­ как не давалось, выскальзывало, словно рыба из рук. «Копкуль... Да ведь это же... Здесь же отца моего нашли, когда он заблудился и за­ мерзал в степи!.. Да, да, именно в Копкуле! После страшной бури, ко­ торая продолжалась двое суток, доярки пошли утром на ферму, чтобы откопать коровники, спасти голодных, непоенных и недоенных живот­ ных, и увидели на озере, на льду, с которого содрало ветром снег, стран­ ное существо... Моего отца, то есть...» Эти рассказы пятилетней давности ожили в моей памяти. Обоз подъезжал к селу, усталые кони еле волочили ноги, бричка скрипела протяжно и жалобно, и в скрипе этом назойливо слышался один и тот же мотив: Степь да степь круго-ом, Путь далек лежи-ит... В той глухой степи-и Замерзал ямщи-ик... «А где же это озеро? — оглядывался я по сторонам.— Где-то на краю села должно быть...» И мне стало стыдно, что я так быстро поза­ был об отце, совсем перестал о нем думать. Да, вспоминать о нем стал я все реже, это так. Но не позабыл, неправда! Отец всегда был со мной, всюду незримо присутствовал. Он советовал, учил, заставлял и отгова­ ривал. Только живой облик его постепенно стирался в памяти. При въезде в село обоз остановился. Сенька спрыгнул с телеги. — Ночевать будем у моего дяди, отцова брата,—- сказал он.— Дядя с этим самым... с завихрениями,— Сенька покрутил пальцем у виска.—И жадный, как суконка. Но выхода у нас нет. В степи холодно, околеть можем... Мы подъехали к дому, у которого из-за высокого дощатого заплота виднелась только зеленая жестяная крыша. Сенька долго стучал. Не­ ожиданно раскрылась калитка, из нее выскочил квадратного сложения мужик на кривых ногах. Как у казаха. Но, говорят, у казахов кривые ноги, потому что они всю жизнь верхом на коне, а у этого почему? Го­ лова у мужика тоже квадратная, а на седом ежике волос, на жесткой щетине щек и подбородка были рыжие пятна, будто голова долгое вре­ мя валялась среди железного хлама и местами поржавела. Но самое удивительное у этого странного человека — его глаза. Они были крохотные, неуловимо-текучие и светились, как две ка­ пельки ртути. — Ковой-то бог принес? — спросил мужик и пробежал по каждому из нас своими глазками. . Он узнал Сеньку, выставил вперед растопыренные руки,—то ли об­ нять хотел, то ли оттолкнуть: — Здорово живешь, Семен Сидорович! Проходи, гостем будешь. — Я не один,—Сенька кивнул на нас.— С обозом мы, на элеватор, — Дак и што за беда?! —не раздумывая, выпалил хозяин.— Эвон скока в деревне изб, в любую нехай стучатся. — Нам бы всем вместе... Я за главного у них,— кажется, даже Сенька смутился. 91