Сибирские огни, 1982, № 12

спросил: «Можно войтить?», а войдя и скромно поздоровавшись, примо­ стился на уголок скамьи. — Хотел поговорить с тобой, Семен... Серьезно и откровенно,— бригадир налег грудью на стол, вытянул по столешнице руки,—Не знаю, как ты на это?.. Сенька пожал плечами, молчал. — Ребятки, вы идите, погуляйте,—вспомнил Федор Михайлович про нас с Ванькой,—Я вас крикну, когда понадобитесь. Мы неохотно встали: если уж гонят, значит, разговор будет инте­ ресный! Потому Шалопут и оставил дверь приоткрытой. — Чо тут такого? — подмигнул, он мне в коридоре.—Нас выгнали, мы вышли. Хай теперь секретничают... — Ну, так как, Семен? — послышался за дверью голос бригадира. — Чо — как?! — рассердился Сенька. — Горя-ач! — Федор Михайлович помолчал.— Горяч, говорю. А я хотел предложить тебе одно ответственное дельце. — Не смеши людей, начальник,—отозвался Сенька.— Когда вы- пнули из кутузки, дак тамошний начальник напутствовал: езжай, мол, в родное село, иди к председателю и просись чистить сортиры. Другой работы ты не достоин... — Так и сказал? • — Да. Я ему говорю, мол, у нас и сор^иров-то в селе почти нет. Хо­ дят в лопухи да подсолнухи по неотложке... Оба засмеялись. И Сенька вдруг сказал: — А я уважаю тебя, Михалыч. — О-го! Это за что такая честь? — А вот за то. Думал, что это ты накапал на меня в милицию... Ну, помнишь, с кортиком-то кинулся на тебя? Оказалось — нет. Какая-то суконка... — А если все-таки я? — Не-е. На первом бы допросе сказали, а меня бы упекли за такое туда, где. Макар телят не пас. А так... Ну «нашел» пистолет и кортик, ну медалей лишних нацепил. У меня и свои были. Может, и это помогло? Помурыжили, да и выпустили. — Отобрали? Свои-то? — Медали? — Сенька деланно захихикал, сказал совсем тихо: — Отняли, конешно... И все-таки ответь мне, Михалыч, почему ты не до­ нес на меня тогда? — Не имею пакостливой привычки,—сухо ответил бригадир.— И... давай не будем об этом. Скажи вот еще, если можешь: зачем ты рядился под моряка? Ну, этот кортик, тельняшка... Мы с Шалопутом' услышали, как заерзал Сенька на скамейке, по­ том вскочил, затопал по скрипучим половицам. В дверной щели замель­ кали его защитные галифе. Потом он снова сел и сказал хрипловатым голосом: — В общем, мечта у меня, понял? Вот с таких лет... Моря-то я никогда не видел, но... Оно мне всегда снилось. Вот суконка! Главное, не видел ведь, а во сне слышу —шумит, и волны с пеной... На степь на­ шу похоже—тожеть, ни конца и ни краю... А служить попал в кава­ лерию... Оба долго молчали. Бригадир заговорил первый: — Тебя, это... отпустили-то как? — Условно. Принудиловка. В общем, навроде того кобеля: не при­ вязан, а визжишь. — Ничего, жить можно. А позвал я тебя вот зачем. На элеватор зерно возим, а бабенки наши не справляются. Тяжело, да и жульничания много, на элеваторе-то. Хотел назначить тебя за старшего в обозе... Бо­ лее подходящего человека не вижу. — Мне и раньше такого дела никто не доверял, а уж теперь, после кутузки...—Сенька прокашлялся,—Поговорку помнишь? Горбатого тока могила исправит... А меня ты совсем не знаешь... 86