Сибирские огни, 1982, № 12

Глава 6 . Полынь-трава і Отстрадовали в ту осень с великим трудом. Хотя и рано еще гово­ рить: отстрадовали. Чуток только прибрались на полях, но солома еще не свезена, много осталось хлеба в скирдах возле гумна,—молотить эту пшеничку придется «до белых мух», а то и зимой, в ядрёный морозец. Но все-таки главную работу сломали, своротили: выйди в поле, по­ гляди,— чисто кругом, просторно; на все четыре стороны золотится ще­ тинистое жнивье, табунятся над ним грачи, вороны, всякая поздняя птичья мелочь, а то и пролетные гуси-гуменники, казара, лебеди, бы­ строкрылые стаи уток опустятся на пустынное поле — редко какая птица хлебушком брезгует, разве что хищники-стервятники. В эту-то пору, в конце сентября, и закипают огородные работы. Главная из них — копка картошки. Что и говорить, работа тяжелая, грязная, но я любил ее, и до сих пор отношусь к ней с памятливым доб­ рым чувством, потому что ни в каком другом, пожалуй, деле не чувство­ валась такая ответственность: картошка для нас была всему голова, ос­ таться без картошки было равнозначно смерти. А еще я любил эту рабо­ ту, выражаясь по-современному, за коллективный энтузиазм, а еще за то, что уж на картошке-то всегда был сыт по горло... Вот ранним-ранним утром беспокойная наша бабушка Федора вры­ вается со двора в избу, и начинается чистый переполох. — Спите, нечистые силы, лешак вас задери?! — набрасывается она на всех сразу —Дрыхните, окаянные души, покеда солнце зад не припе­ чет?! А люди-то уже робят вовсю, по всей деревне стукоток стоит!.. С трудом разлепишь глаза,— серо, мутно еще в избе, слаже всего на свете заревой сон: так и качает тебя на зыбкой волне, так и уносит в сторону от этих серых сумерек, от этого бабушкиного крика. И нет сил оторвать голову от жесткого, но такого желанного изголовья, од­ нако через секунду слетает с тебя дерюга, из-под головы выскальзвывает соломенная подушка, кто-то дергает тебя за ноги, щекочет под бока,— как ни дрыгайся, ни отбивайся, бабушка Федора не отстанет... На улице холодно, даже утренник упал: иней синеет на жердях ог­ рады, на соломенной крыше сарая на почерневшей картофельной бот­ ве. Резко пахнет побитой заморозком зеленью, остывшей землею, терп­ кой горечью полыни. Прохладно, неуютно еще, но права бабушка: то там, то здесь по деревне разносится «стукоток»,—с бубнящим звуком бьются о пустые ведра картофелины. Сегодня даже наш дядя Леша, вечно пропадающий в кузнице, от­ просился с работы. Копать картошку мы чаще всего объединяемся с Гайда бурами, соседями: дело идет куда как быстрее и веселей. Первым копаем наш огород. Ванька-Шалопут, Василек и я под руководством дяди Леши оруду­ ем лопатами, женщины и ребятишки из Гайдабуровой орды (те, что повзрослее) подбирают клубни. Заправляет всей бригадой неутомимая бабушка Федора. Она «гонит» свой рядок наравне со всеми, однако ус­ певает доглядеть, чтобы кто-то не пропустил, не оставил в земле хотя бы мелкую картошину, успевает отвесить вроде бы шутливый, но чув­ ствительный подзатыльник тому из нас, кто невзначай разрежет лопа­ той клубень. Все успевает! И у нас хватает времени не только делать свою работу, но и на шалости и забавы. Подналяжем на лопаты, отдалимся от сборщиков,— тогда можно и отдохнуть. Схватимся на полосе бороться,— или между собой, или на дядю Лешу гуртом повиснем, пытаясь повалить. Да не тут-то было: подсадист и жилист кузнец, разок трепыхнется, и летим мы в разные стороны. А то соревнование устроим: кто дальше картошину забросит. Тай­ ком от взрослых подберешь клубенек поменьше, наколешь его на конец 77 .