Сибирские огни, 1982, № 12

— Умные слова и вовремя сказаны,—охотно поддержали из зала.— Только когда? — Когда? —Живчик вскинул глаза к потолку, секунду подумал.— Сегодня. Прямо сейчас! — Это дело попахивает кизячком,— намекнул кто-то, имея в виду тот злосчастный день, когда Федор Михайлович в разгар сенокоса рас­ пустил бригаду делать свой кизяк. — Ну, кто не желает —не просим! —кипел бригадир, как всегда в подобных случаях, когда принималось какое-то решение.—Тэ-эк... Сто­ лы можно поставить прямо здесь, в божьем храме. А где их взять, столы? — Нашел, о чем тужить! — весело отозвались из зала.—Ты лучше подумай, где хмельного взять да закусь какую ни на есть. — Дело говорите,— почесал в затылке Федор Михайлович,—без этого — какой же сабантуй? Тэ-эк... Есть у меня велосипед, почти но­ вый,— как бы размышляя про себя, бормотал он.—И один денежный че­ ловек моим великом давно интересуется. Огнев! От неожиданного окрика бывший бригадир Илюха Огнев даже вско­ чил. — Продаю тебе велосипед! — торжественно объявил Федор Михай­ лович.— Катайся, пользуйся моей добротой. — Эт за сколько же? —деловито осведомился Илюха. — Гони на два ящика водки!.. Нет, на два с половиной. — До-орого,— нахмурился Огнев. — Ну, я не цыган, рядиться не умею,— сказал Федор Михайло­ вич.— Сколько понадобилось денег сейчас, столько и прошу. Будешь брать или нет? — Посмотреть ба,— тянул Илюха. Живчик подозвал кого-то из пацанов, протянул ключ от квартиры. Чеши ко мне, пригони велосипед. Он в сенцах там... 4 И закипела работа! Столы свезли из ближних изб. Какую могли, принесли закуску. Бригадир распорядился по такому случаю зарезать колхозного барана. Люди бегали и суетились, как потревоженные му­ равьи. — На работе бы так! —пошутил Федор Михайлович, подходя к ар­ тельному. котлу, установленному на треноге во дворе клуба. — Ах нечиста сила! — замахнулась на него половником моя бабуш­ ка Федора.—А то мы плохо робим?! Изгинь отселя, сатана! Все было готово в одночасье. Загвоздка вышла, когда стали садить­ ся за столы: старухи наотрез отказались «бражничать» в клубе, дабы не осквернять хотя и бывший божий храм. Для них пришлось поставить не­ сколько столов во дворе. Нам, подросткам, тоже отвели отдельное ме­ сто в клубном уголке, Как только уселись, шум и гам прекратился. Наступила неловкая, тягостная тишина ожидания: не знаешь, куда положить руки, куда деть глаза —они так и тянутся к еде, и никак не успеваешь сглатывать тош­ нотную слюну. Я заметил, что и взрослым сейчас не легче. Наконец, Федор Михайлович произносит тост. Взрослые стукаются друг с другом рюмками, стаканами, кружками. Пьют. Тихо крякают, ой­ кают, стонут. И начинают неторопливо закусывать. Мы подражаем взрослым: не выказываем свой голод, свою жадность к еде! Но это же пытка,— вон она как пахнет, молодая разваристая кар­ тошка с крохотным кусочком бараньего мяса! Ванька-Шалопут давно умял свою порцию, и теперь зыркает наглыми глазищами по сторонам: прячь от него все несъеденное подальше! Тихо. Слышно, как нарочито неторопливо стучат ложки и вилки. Но после второго тоста словно ветерок прошел по застолью: взрослые за­ двигались, зашушукались. Шум нарастал. Заговорили как-то все сразу, 5 9