Сибирские огни, 1982, № 12

— С кем я имею дело, извините? — Федор Михайлович, снизу вверх, в упор глядел на нежданного распорядителя. — Я —уполномоченный от райкома Сидоров. Пора бы знать... — Извините, не удосужился,— Федор Михайлович вынул из карма­ на кисет, ткнул им в ущербный, будто надкусанная ржаная лепешка, на­ возный круг, потом кивнул на притихших, заляпанных назьмом людей.— Так эту работу вы считаете праздником? — Какого чер-рта! — рыкнул уполномоченный.— Что ты мне здесь демагогию разводишь! Отойдем-ка в сторону! — У меня от них секретов нет,— снова указал на колхозников Фе­ дор Михайлович. — Ах, так?! Тогда...— уполномоченный сбросил под ноги свой «ко­ жан», будто драться собрался, рубанул ладонью воздух.— Товарищи! — это уже к толпе.— Бригадир ваш несознательный элемент, он, конечно, получит по заслугам. Но вы-то что же-, а? Передовая бригада, как же вы- то допустили в горячую сенокосную пору заниматься кизяком? Ай-я-я! Значит, личные интересы ставите выше общественных? Забыли ло­ зунг— все для фронта, все для побе...— в запальчивости выкрикнул уполномоченный и осекся. — Сменился лозунг-то,— в улыбке растянул багровые от фронтово­ го ожога губы Федор Михайлович. — Зато линия осталась прежней! — Да поймите же вы,—попытался объяснить бригадир.т—Не в ущерб колхозу я дал людям этот выходной. Им кизяк надо сделать, для них это жизненно необходимо. Иначе убегать будут с работы, дуроло- мить ночами, а потом спать под копной — кому от этого какая выгода? А тут за один день сообща управимся, люди в благодарность отработают потом на сенокосе вдвойне... — Ах, благодарностей захотел, дешевый авторитет зарабатываешь? А знаешь, что за такие штучки бывает? Ну, да ладно, в районе с тобой разберемся,— остыл уполномоченный, брезгливо даже как-то махнул рукой, подобрал с земли свой скрипучий «кожан» и направился к дрож­ кам. Но тут к Федору Михайловичу, закончив возиться с лошадью, под­ бежал председатель Глиевой, бестолково замахал руками: — Скока тебе говорено было? Совсем от рук отбился, думаешь, уп­ равы на тебя не найдется? На бюро его, на бюро!.. А вы — сичас же в поле, одна нога тут, другая —там! — выкатив глаза, заорал он на кол­ хозников.— И штоб дневную норму успели изделать, кровь из носа!.. 5 Как понимаю я теперь, Глиевой был человеком не злым, даже про­ стодушным и стеснительным по натуре. Грамотешкой похвастать не мог, больше всего на свете обожал лошадей, любил выпить, ухлестнуть за бабьим подолом. Конечно, при всех этих «достоинствах» держаться на председательском посту было ему, видно, нелегко, потому и научила его жизнь хитрить, изворачиваться, всячески приспосабливаться и ломать свой незлобивый от природы характер. Время было такое: можно людей поприжать, на матушке да на боге выехать — средство испытанное. Та­ ким и запомнился мне на всю жизнь, да и не только, видно, мне, этот Никон Автономович: круглая стриженая голова без шеи вертится на жир­ ном тулове, короткие, толстьіе руки машут и тычутся во все стороны, глаза пьяно выпучены и налиты кровью, а из щербатого рта —давно привычное: мать, мать, мать! Он и тут, на кизяках, первый на рожон не попер, выждал, какую «линию» начнет гнуть начальство, а уж потом налетел коршуном, пужа- нул всех на сенокос. Как бы там ни было, а делать нечего: бабы повздыхали, поохали и отправились в поле. 43