Сибирские огни, 1982, № 12

дя Троша поселился у его родителей —они приняли изувеченного солда­ та, как родного сына'. Он был тяжело ранен в шею, и потому голову держал набок, словно воробей, который прицеливается к зернышку. Да и своим маленьким личиком под большим козырьком кепки, своими шу­ стрыми повадками дядя Троша как-то неуловимо напоминал воробья. Работать он устроился пастухом. И однажды утром, заревой ранью, село наше разбудили странные звуки, никогда доселе здесь не слыхан­ ные. Раздольная мелодия, чудная песня без слов звучала и трепетно пере­ ливалась в синем воздухе... Даже горластые петухи ошарашенно замолк­ ли, а скворцы тут же переняли мелодию и стали передразнивать. Удивленные бабы повыскакивали на улицу. Посередине села гордо вы­ шагивал дядя Троша и, запрокинув голову, дул в длинную дудку, сде­ ланную из прямого бычьего рога. Он перебирал пальцами по дырочкам своей дудки, как по клавишам гармонии, и звуки получались то протяж­ ными и трубными, то плескались и звенели, как весенние ручейки. Вскоре село привыкло к пастушьему рожку. Он будил на заре хозя­ ек, и женщины, вечно хмурые от тяжких забот и горя, теперь улыбались дяде Троше. А с коровами творилось непонятное. Если прежним пастухам стоило большого труда выгнать их из села за околицу —буренки шарахались от пушечных ударов кнута, рвались во дворы и огороды,— то теперь они сами выходили из ворот на дорогу, чинно пристраивались за спиною дя­ ди Троши и покорно шли в поле, словно рогатое войско за своим полко­ водцем. Дивились этому взрослые, но особенно мы, ребятишки. — Дядя, а разве коровы понимают музыку? — А как же,—невозмутимо отвечал дядя Троша.— Рожок-то у ме­ ня не простой, а волшебный. — Так уж и волшебный,—сомневались мы. — Ну, коли не верите, то приходите завтра до солнышка к Анисьи­ ному пруду —не такое еще увидите... Мы с вечера наказали матерям разбудить нас пораньше и явились к пруду на заре. Дядя Троша со стадом был уже там. Анисьин пруд у бе­ регов затянула зеленая ряска, вода в нем темного, глубокого цвета. Ши­ рокие листья лилий на темной глади кажутся заплатами. Вот дохнул ве­ терок, по пруду пошли мелкие волны, и листья лилий захлопали по воде зелеными ладошками. Хищный силуэт щуки мелькнул в глубине —на поверхность брызнула рыбная мелочь, крохотный чебачишка угадал на лист и закувыркался колесом, пока снова не булькнул в воду.-.. Мы ждали обещанного чуда. И оно свершилось, когда раскаленный шар солнца, немного сплюснутый снизу, выкатился из-за горизонта и стал медленно набирать высоту. — Смотрите, я сейчас заиграю, и лилии расцветут! — торжественно сказал дядя Троша. Чистые звуки рожка вспугнули тишину, и весь сонный мир кругом сразу ожил, степь запела широко и вольно, а коричневые, тугие бутоны лилий на виду стали трескаться, шевелиться — словно майские жуки расправляли крылья перед полетом. Медленно-медленно на наших гла­ зах раскрывались цветы: в бутонах сперва проступала ослепительная бе­ лизна, потом появлялись лепестки, сквозь которые розово просвечивало солнце. Мы стояли, зачарованные этим чудом, этой прекрасной сказкой, а пастух все играл, то опуская, то поднимая к небу свой рожок, и влажные глаза его были васильковой синевы, и мы все увидели вдруг, какой он еще молодой, наш дядя Троша, только весь избитый, искромсанный вой­ ною. ...Много с тех пор минуло лет. Давно я разоблачил волшебство дяди Троши: в ученых книгах вычитал, что цветы лилий имеют интересную особенность —раскрываются всегда в одно время, в семь часов утра, а закрываются в шесть вечера. Да, чудеса бывают только в сказках. Но и сейчас живет во мне 38