Сибирские огни, 1982, № 12

усваивая традиции, полученные от настоя­ щих первопроходцев северных литератур, приносят в них и свои темы, и свои образ­ ные средства выражения и, наконец, своих героев — тех, кто сегодня осваивает сибир­ ские просторы. Динамика роста этих лите­ ратур будет зависеть от угла зрения, с ка­ ким молодые писатели будут обращаться к теме переустройства родной земли. Сочета­ ние исконных народных мотивов должно органично соседствовать с приятием и тех объективных неизбежных изменений (в том числе и в мире природы), которые принесет завтрашний день. Качественный подъем северных литератур будет обуславливаться плодотворным соче­ танием фольклорных традиций с достиже­ ниями реалистических школ ведущих лите­ ратур страны, в частности, великой русской литературы. На этом «стыке» уже родилось немало интересных произведений северян, но думается, что кладезь фольклора еще не исчерпан, а школа мастерства еще не прой­ дена. Здесь необходимо поразмышлять и о дру­ гом. Минуло то время, когда таланты из национальных республик и областей высту­ пали в своего рода ломоносовском проявле­ нии своих всесторонних дарований. Они бы­ ли и фольклористами (алтаец Павел Ку- чияк), и пропагандистами своих литератур (лакец Эффенди Капиев), оригинальными прозаиками и поэтами (здесь примеров не счесть). В современных сибирских литера­ турах примером такого универсального та­ ланта может быть Михаил Кильчичаков. По словам К. Антошина, он «мечтал стать на­ родным сказителем — хайджи. Он овладел искусством игры на чатхане и горловым пе­ нием. Его пение записано на пластинку и нередко звучит по радио. Михаил Кильчича­ ков — незаурядный актер. Он и сейчас игра­ ет в своих пьесах. Был одним из лучших в Хакасии танцоров». Но в наши дни все настоятельнее возни­ кает потребность в осмыслении богатого опыта народной культуры, в сосредоточен­ ности художника слова на одном, привыч­ ном и наиболее доступном его таланту виде и жанре искусства. Такая потребность чув­ ствуется и в прозе, и в поэзии, и в критике. Что, как не осмысление пути своего народа, являет собой замысел, еще не законченный, «Моего Дагестана» Расула Гамзатова (кни­ га будет состоять из пяти частей)? Или близкое ему по душевному складу повество­ вание в новеллах «Долгое-долгое детство» Мустая Карима? Думается, что и для кри­ тики придет такое время, когда настанет необходимость целостного и всестороннего анализа пути всей отдельно взятой нацио­ нальной литературы, начиная с ее фоль­ клорных первоисточников и кончая произве­ дениями последних лет, перспективами. Одной из таких попыток стали лучшие критико-публицистические выступления на­ родного поэта Якутии Семена Данилова. Мне пришлось работать с ним, готовя ру­ копись в книжную серию «Писатели о твор­ честве». Кругозор якутского поэта был по­ истине безграничен. Он мог с легкостью судить о поэзии своего друга Кайсына Ку­ лиева и тут же проводить параллели с ев­ ропейской поэзией, писать о Тарасе Шевчен­ ко и говорить задушевное слово о своем великом учителе Некрасове, Но, конечно, самые зрелые мысли высказывались Семе­ ном Даниловым о родной литературе. Стоит некоторые из них привести, так как пока не все они увидели свет, а для дальнейшего анализа национальных литератур Сибири могут быть важными. «Глубокая вспашка своего поля, поля жизни, способность упорно возвращаться в своем творчестве к тому, что ты действи­ тельно пережил и прочувствовал, к тому, что стало твоей болью и страстью,— это са­ мый верный путь из всех путей в искусстве. Того, кто его избрал, ждут не одни радо­ сти... Но истинный художник никогда не соступит со своей тропы». «Вообще я не принимаю разделения поэ­ зии на «поэзию разума» и «поэзию сердца». Поэзия всегда одна, Она адресуется одно- временнб и уму и сердцу людей, и поэтому сердце и разум поэта должны принимать равное участие в процессе творчества». «Основная и непреходящая задача писа­ теля — изучение повседневной жизни, ха­ рактеров и душ современников. Только тот писатель, у которого это вошло в обычай, только тогда он способен изобразить жизнь наиболее полно и объективно. Что бы он ни изображал: прошлое родины, природу, лю­ бовь — в каждой строчке его лирики долж­ ны присутствовать приметы времени, в ко­ тором он живет». «Развитие литературы, появление высоко­ художественных произведений, получающих широкую известность, не зависит от того, велик или мал этот народ. Тому доказатель­ ством вся советская литература, создаю­ щаяся на многих языках. Сын немногочис­ ленного аварского народа Расул Гамзатов, чукча Юрий Рытхэу, балкарец Кайсын Ку­ лиев и другие вошли в плеяду лучших со­ ветских писателей и стали известны всему миру». «Настоящий художник свои мысли никог­ да не преподносит в своем произведении в первородно-обнаженном виде, такими, ка­ кие они есть, какими они родились, а рас­ крывает их с помощью образов и картин. Когда он создает произведение, он изобра­ жает не саму идею, а саму жизнь со всеми ее явлениями. И только при таком взгляде у читателя должно сформироваться пред­ ставление об авторской концепции, о том, чем автор хочет его увлечь, восхитить или над чем заставить задуматься,— иначе гово­ ря, должна возникнуть идея произведения. Непонимание этого процесса — наш общий, глубоко укоренившийся недостаток, и его давно бы пора изжить в наших литерату­ рах». Можно цитировать высказывания Семена Данилова и дальше, но, даже читая эти от­ рывочные наблюдения из лаборатории его творчества, видишь, как пытливо и много­ гранно всматривался поэт в родную литера­ туру, какие верные слова он находил, чтобы направить ее на нужную дорогу, предосте­ речь от ошибок, от сбоев в пути. Поэзия Семена Данилова сама вобрала в себя все лучшее, что развили классики якутской литературы, ее родоначальники А. Кулаковский, А. Софронов, П. Ойунский, у которых было сильное тяготение к фоль­ клору, к осмыслению духовного богатства народа. И по отзывам якутских специали­ стов, стихи Семена Данилова находятся в русле тех же традиций, они «написаны се- іаѳ