Сибирские огни, 1982, № 12

С футляром в руке у стола появляется Ч о к н у т ы й , оставляет скрипку рядом на ска­ мейке, молча начинает набирать пирожков. НЮШИН. Явился, не запылился!.. Ты подгорелые бери, Чокнутый! Те, что прозевал. ВАРВАРА ПАВЛОВНА. Ладно, дед. Ты уж совсем... Давай, внучек, я тебе на тарелочку положу. ЛАРИСА. А, может, с нами покушал бы, а, Валера? А то дядя Витя тебя, считай, и не видел, да и дядя Ким давно... КОСАРЕВ. Посиди, Валер! М а л ь ч и ш к а долго смотрит на Ки м а , потом берет футляр и уходит — со скрипкой в одной руке, с пирожками в другой. ЛУКАНИН. За что вы его так? Плакат повесили... АНДРЕЙ. Колька с дедушкой экспериментируют. НЮШИНА. Думают закалить парнишку. А у меня сердце так дру­ гой раз... НЮШИН. Они сперва, Петрович, ходили за ним, следы считали, слезинки в ладошку собирали,—думали, золотая выскочит. (Передраз­ нивает.) Ах ты, Скрипочкин!.. Ты наш Скрипочкин!.. А на улице потом Чокнутым назовут, он — в рев!.. Я тогда говорю: ну, нет, так дело не пой­ дет. Давайте-ка, пусть он и дома —Чокнутый. АНДРЕЙ. Тогда, мол, на улице его скорей «Скрипкиным» звать станут. НЮШИН. В нашем городе люди около угля да около стали судьбу устраивают. А если о чем другом возмечтал, тут надо, знаешь, какой ха­ рактер! ЛУКАНИН. Если когда вдруг какая помощь понадобится... НЮШИН. Тут только своим горбом. Только своим характером! ТУСТУГАШЕВ. Отнако, сам, да. ЛУКАНИН. Ты тоже, Трофимыч, удивлялся, зачем это я усы решил отпустить. Как говорит мой водитель, облицовочку поменять. НЮШИНА. На старости-то лет. ЛУКАНИН. Тут так вышло... Это уже после инфаркта. Был я в от­ пуске, попал в небольшую аварию, губу верхнюю порезал. Ну, и дал ей зажить, перестал бриться. А за день до того, как на работу выходить, примчался за мной... один товарищ. И утащил в Совмин — не то что по­ бриться, и переодеться, считай, не дал, такой исполнительный... А там, Трофимыч, всыпали мне по первое число. НЮШИН. По делу хоть?.. Или для профилактики? ЛУКАНИН. Потом-то выяснилось, что я был прав, а тогда разгро­ мили—у-у!.. Вот я невольно и подумал: не вышел бы я побитый — сбрил, и кому какое дело. А если теперь сбрить? Ага, скажут, Луканин-то перетрусил, тут же, сразу после ковра, и усы свои сбрил! НЮШИН, И ты нарочно оставил? КИМ. Как флаг? НЮШИН. Это по-нашенски. Точно такой случай со мной был. НЮШИНА. Да ты же никогда и усов не носил, дед! НЮШИН. Да разве ж в усах дело? Петрович вон понимает. ЛУКАНИН. Все правильно, Трофимыч. Спасибо. ТУСТУГАШЕВ. Сато у меня усы. Молодец, отнако. Нетаром я тебе колпишку носил! АНДРЕЙ. По-моему, товарищ из столицы на тост набивается? ЛУКАНИН. Никому не рассказывал про усы. А тут вдруг почему- то захотелось рассказать. НЮШИН. Затем люди и едут на старые-то свои места... АНДРЕЙ. Два года назад. Зимой. Метель была!.. На заводе нос к носу с лосем встретился, представляешь? До этого ребята говорили, что ходят они через завод по старым своим тропам, а я не верил, а тут — своими глазами! Сохатый вот с такими рогами!.. Кругом дым, пар, от доменного сквозь снег огнем полыхает, а он идет под эстакадой через 154