Сибирские огни, 1982, № 12

комая. И смотрит так, будто мы с ним дружки закадычные, сто лет не виделись. По-моему, подмигнул даже. Входит А н д р е й с тарелкой в каждой руке* тоже ставит еду на стол. ХАПРАТОВ. Он тут дорос до начальника цеха, Черепахов, уехал в Жданов. Там его быстро раскусили, но кое-как перебился, а оттуда в Че­ реповец— уже главным специалистом. Этот умеет! АНДРЕИ. Что он умеет? Черепахов твой. ХАПРАТОВ (с особенной интонацией). Умеет! АНДРЕЙ. Нет, в самом деле: о каком таком умении речь-то идет?.. Ну, сам ты летку мог открыть, как никто. Ведь так? КОСАРЕВ. Спец был — это да! АНДРЕЙ. Или Ким вон всех выручал — расчеты за всех за нас де­ лал, и какие блестящие! Иди гость наш. Пусть не подумает, что я тут собираюсь ему леща... КОСАРЕВ. От тебя дождешься — леща! ХАПРАТОВ. Специалист по хариусу, в основном. АНДРЕЙ. Ведь он же был мастер, каких поискать,— хотели уже цех останавливать, а помнишь, какое он решение принял? На прокатном тогда. ЛУКАНИН. Были, действительно, времена. АНДРЕЙ. Деда моего возьми... За ним до сих пор с комбината при­ езжают. За советом. Это, я понимаю, у м е т ь. А что Черепахов твой... Он­ то что умеет? Жить, ты хочешь сказать?.. Деньгу зашибать? ХАПРАТОВ. Андрей Владимирович возьмется тут нас сейчас убеж­ дать, что этим последним у м е н и е м сам он, конечно... Появляется В а р в а р а П а в л о в н а Н ю ш и н а с круглою плетенкой, в которой го­ рушкой лежат крупные яблоки. За ней идет Н ю ш и н. НЮШИН. Обещал я тебе, Петрович?.. Вот они, родимые. До апреля долежали, а хоть на выставку! ХАПРАТОВ. Вот-вот. ЛУКАНИН. Тут-то, Трофимыч, я сдаюсь. В том, что ты мастер на все руки, никогда не сомневался. НЮШИНА. Петро-ович?.. Да кто ее, колбу-то, ест без ничего? Сей­ час пирожки будут. С печенкой да с яичками — твои любимые... КОСАРЕВ. То-то, я слышу, горелым пахнет. И в это время начинает тихонько играть скрипка. НЮШИНА. Это ж я ему доверила за пирожками присмотреть! Она торопится к дому. НЮШИН (вслед ей). У тебя там столько женщин под рукой, а ты Чокнутого приставила! ’ ЛУКАНИН. Ничего, Трофимович. Искусство требует жертв! К столу быстро подходит П а х о м о в . Увидев Х а п р а т о в а , явно смущается. ПАХОМОВ. Вынужден помешать. ХАПРАТОВ. По мою душу? Случилось что-нибудь? ПАХОМОВ. Н-нет, я по личному делу, гак сказать. К Андрею Вла- димычу. ХАПРАТОВ. Но ты с завода? Как на новом конвертерном? ПАХОМОВ. Что-то у них там крупно не заладилось. Я, правда, краем уха... связь с цехом, говорят, прервалась. ХАПРАТОВ. Такой пуск, а он, видите ли, краем уха! ПАХОМОВ. У нас у самих, признаться... На мелкосортном задвижку вырвало. ХАПРАТОВ. У тебя чепе, а ты — по личному делу? ПАХОМОВ. Я на одну минуту буквально... Андрей Владимыч! П а х о м о в , уходя с А н д р е е м , сталкивается с В а р в а р о й П а в л о в н о й , кото- ■рая во главе помогавших ей женщин идет к столу. 142