Сибирские огни, 1982, № 11

Люся кивнула, поставила чашку, закрыла лицо ладонью. Климов испугался, что она снова заплачет и попробовал перевести разговор на другую тему, — Завтра тебе на работу? —спросил он. Но ей не хотелось вести рассеянный разговор, и она снова направила его в свое русло. — Я очень несчастна,— всхлипнула она,— У меня был чудесный муж. Мы так лю­ били друг друга, но он погиб. Она замолчала, наверное, ожидая, что Климов участливо спросит ее, как он погиб. Климову стало неприятно. Он сам любил вести разговор так, чтобы именно он оказы­ вался в центре внимания, его горе, его несчастья, его исключительная личность. Внимание собеседника, его участие, пусть даже притворное, было сладостным, а невнимательный человек, пропускающий мимо ушей его жалобы, неизменно вызывал у Климова непри­ язнь и даже ненависть. Он сделал попытку завладеть разговором: — Я тоже очень несчастен,— сказал он и привычно вздохнул, шумно шмыгнув НОСОМ. Люся словно бы не слышала его. — Мы жили на севере,— заговорила она,— В тот день мы с Колей сидели на бе­ регу реки. Был чудный августовский вечер. Солнце клонилось к западу, и лучи от него разбегались по водной глади... Климов заскучал. — У меня жена отняла детей,— неуверенно перебил он,— Сразу обоих. Я их очень люблю, а она отняла. И тоже замолчал, ожидая, что скажет на это Люся. .— Напротив нас стояла на якоре баржа,— продолжала она.— Там были бочки с горючим — запас на всю зиму для нашего поселка. И вот там вспыхнул пожар. Снача­ ла на носу, но огонь готов был перекинуться на горючее, а людей вокруг не было. Тогда мой Коля быстро разделся и бросился в воду... Они у меня близнецы,— скорбно вставил Климов,—Мальчик и девочка. Но совсем не похожи друг на друга. Добрые, умные, красивые и так меня любят. Бывало, прихожу я с работы... Я бегала по берегу и звала на помощь. Плавать я не умела, поселок был дале­ ко, и никто яе слышал меня, а Коля доплыл до баржи и начал гасить огонь... ...а сынишка мне на шею вешается и щекой об мою щеку трется... ...но он был один и сила огня превышала даже его силы. Начали рваться бочки... ■ ...а дочка гордая, вся в маму, но все равно подойдет и колени мне обнимет, ласково так, доверчиво... — ...он сбрасывал их в воду, тогда начала гореть река. И Коля мой тоже заго­ релся... ' Индийский фильм,— внезапно вставил сосед и шумно вздохнул.— Видел я та­ кой. Соплей размазано... Он погиб у меня на глазах. Я была как безумная. Я долго болела от горя, по­ том приехала сюда, чтобы поскорее забыться, отвлечься, уйти в работу... Климову расхотелось говорить. Его не хотели слушать и он проглотил обиду вместе с последним глотком чая. Он обиженно засопел и хотел было упрекнуть Люсю за душевную черствость, но она опередила его и заплакала, уткнув лицо в ладони. Ладно тебе, сказал он, морщась.— Его не вернешь. Что реветь напрасно? — Ты черствый, сказала Люся сквозь плач.— Ты сухой, у тебя нет жалости. Знал бы ты, как много мне пришлось пережить. Я на мужчин смотреть не могла, все мне казалось, что лучше моего Коли не бывает. Только год назад встретила одного че­ ловека, похожего на Колю, и полюбила его. Но он оказался подлецом, а теперь и ты ме­ ня выгоняешь. Я думала, ты добрый, а ты вот какой... Во заливает! сказал сосед и восторженно прищелкнул языком,— Во дает! — Помолчи,— сказал Климов им обоим.— Так будет лучше. И вообще, спать пора. Уже поздно. Завтра разберемся. Люся еще поплакала немного и снова забралась под одеяло. Она долго вороча­ лась, шептала что-то про себя, вздыхала и стонала, потом понемногу успокоилась и затихла. Климов вымыл чашки, походил по комнате, мельком взглянул на свое отраже­ ние в зеркале, но что-то насторожило его, и он снова взглянул, сел и внимательно уста­ вился на себя. Зеркало висело высоко, приходилось чуточку приподнимать подбородок, чтобы увидеть все лицо. Было странное ощущение, что в зеркале отражается другой человек, не Климов. Он провел ладонью по щеке, дотронулся пальцем до носа, разгла- 90