Сибирские огни, 1982, № 11

А тот мужик, что в Никиткин дом переехал, узнал, что рядом медведи похоронены, решил с них шкуру содрать — все польза. В помощь соседей позвал. Разрыли-то яму и обмерли. В ней — женщина с мальчонкой похоронены... Тут шум поднялся, урядник прибежал, власти понаехали — иск учинить хотели. Да только где им? Утром женщина с мальчонкой исчезли — вроде как их и не было. А на том месте только две шишки и нашли: одну — большую, другую — маленькую. Так все и кончилось. А в соседней деревне женщина с мальчонкой появилась. От­ куда взялись, никто не знает, говорят, из города жить переехали. С того времени в тайге медведь объявился. Да не простой, не бурый. Шуба у него серебром отливает. Богатая, говорят. У многих глаза на нее разбегались — все хотели медведя добыть. Да только вышло для тек добытчиков худо: коро с переломанными ребрами в канаве нашли, кого с головой ободранной под кучей хвороста, а кто и вовсе пропал. Опять из волости приезжали — высматривали, выспрашивали. Охотников на поимку медведя снаряжали. Все без толку. Старики сказывали, что с тех пор так и повелось: как залютует какой охотник, станет зверя без меры бить, тут его и приберет к себе Седой Медведь. Его-то с тех пор седым прозвали. А так ничего, ходи, гуляй по тайге. Девчат ведь никто не трогает. Правда, встречали они в тех местах парня красивого, но сколь звали, не подходил он к ним. Махнет лишь рукой — идите, мол, собирайте грибы, ягоды. Старики поговаривали, что он это и был — Седой Медведь. Заветная поляна Жили в таежной деревне Тойской Парфен да Марья. Хлебом своим кормились, богатым не кланялись. Как-то зимой поехал Парфен на реку сети проверять да по не­ осторожности в прорубь угодил. Изловчился, однако, на лед выбрался. Бухнулся в са­ ни, погнал лошадь в село. Да морозище коркой ледяной по рукам-ногам заковал, не доехал, застыл в дороге. Трудно стало Марье. Хозяйство без мужика, и ^етей на руках двое — Васятка да Аннушка. Только одна беда в дом не идет —другую за собой тащит. Надсадилась на мужи­ чьей работе Марья и слегла. Похворала недельку, а почуяла, что смерть пришла, позва­ ла детей. В*сятка-то совсем малолеток — сидит под лавкой, ревом ревет, Анютка боль- шенькой уже была — прикусила губенку, подошла к матери. — Смотри, дочка, береги себя и братца. От дома не отлучайся, бедных людей не гнушайся, богатых опасайся. Сказала и умерла. Зажила Анютка как мать наказывала: дом прибирала, за братцем смотрела, и лю­ ди, чем могли, ей помогали. Вот и девушкой стала: замуж пора. Да случилась беда большая — загорелась баня у одного ротозея, искры ветром понесло, а сушь стояла, и заполыхало село в разных концах жарким пламенем. В миг полсела выгорело. И Анют­ кина изба сгорела. Только братца успела спасти. Идти Анютке некуда. Пришлось к бо­ гатому мужику в работницы наниматься. Крысаном его звали. Работает Анютка, старается, а Крысан все кричит: — Кормлю вас, дармоедов. Дочери —Малашка да Наташка — того больше злятся: Анютка, вишь, лицом чи­ стенькой была, походка легонька, а те — рябые, жирные, как гусыни откормленные, при каждом Шаге охали да ахали. Вот и невзлюбили красоту, матери жалуются: — Женихов наших отобьет, парни многие на нее засматриваются. Вон и Федька наш зенки на нее пялит. — Федька — хозяйский сын — был полудурок. Видит, что за Анютку никто не всту­ пается, начал к ней приставать. Уследил как-то в сенях, когда она за водой ходила, давай лапаться. Анютка изловчилась и надела ведро дураку на голову, да еще коромыслом по хребту ударила. Но после забоялась: — Выгонит хозяин, куда с братцем пойду? Но обошлось, Федька хоть и дурак, а понимал, что на смех поднимут — эко девка парня угостила. Смолчал и приставать перестал. 7 2