Сибирские огни, 1982, № 11

раз делал крюк, чтобы пройти или проехать мимо. Он ревниво следил, как обустраива­ ется новый хозяин, как приветливо светят вечерами маленькие оконца в бывшем его жилище, где им с Марьей так и не ложилось. Вот незадача, никак у них не склады­ вается, не одно, так другое! Сколько труда на этот балок положил, сколько бумаги извел на уговоры и приглашения! Ну балок — ладно, пусть хоть эта молодая семья на новом месте горя не знает. Но Марья... Мысли о жене донимали тревожные, неутешительные и неизбежно приводили к одному: «Как же дальше-то?» Неужто на старости лет, при живой жене и детях, ходить соломенным вдовцом или, еще смешней, заводить новую семью?.. Январь в Приобье стоял мглистый, студеный, инеем, а по-местному куржаком, мигом покрывалось не только все живое, теплое и дышащее, но и строения, машины, провода. Березы и лиственницы стыли в богатом белом опушении, сникнув отягченными ветвями, даже дымы из труб, отвесно уходящие в низкое небо, тоже казались обын­ девевшими. Наружные работы иногда актировали, иногда нет, а транспортников мороз не касался. Напротив, самая благодатная пора для них наступила, когда замерзли наконец болота, дорога накатана, заносов нет, жми себе на всю железку. Поздно светало, совсем рано темнело, да и днем из-за тумана фар не выклю­ чали, и по ночам Василию Пантелеевичу снились слепящие огни, от которых ни свер­ нуть было, ни укрыться, ни заслониться. Он просыпался, часто билось сердце. Подуш­ ка была горячей и влажной; он перекидывал ее на другую сторону, лежа на спине, часто и глубоко дышал. Мысли о доме утратили, предметность, время как бы сместилось и потекло вспять, и он приобрел над ним, временем, странную власть— видел себя, старого, рядом с молодой Марьей, видел себя, молодого, рядом со старшей дочерью, и смотрелись они как сверстники... Видения эти посещали его не только ночью, в бессонницу, но даже и в дневные часы, за баранкой. Вечерами Василий Пантелеевич просиживал в красном уголке у голубого экрана. Он предполагал, что и домочадцы-его в этот час заняты тем же. И когда шли переда­ чи Центрального телевидения, ой прямо-таки впивался взглядом в экра«, прямо-таки телепатировал его, надеясь, может быть, что система «Орбита» путем обратной связи донесет посланный им сигнал, привет, до того, кому надо. По всей видимости, «Орбита» не подкачала, потому что в тот самый вечер, как засесть за письмо к мужу, Мария Васильевна долго смотрела какую-то пустяковину, но мысли ее были заняты другим. Не досмотрев передачу до конца и даже не выклю­ чив телевизор, она встала с кресла, рассеянно покружила по комнате, приложив к гу­ бам согнутый указательный палец: «Что же я хотела?» А потом лицо ее просветлело, и начала она искать бумагу, шариковую ручку, адреса... В эту ночь Василий Пантелеевич спал спокойно и без снов. ...Письмо пришло через неделю. Округлый полудетский почерк Марии — у Васи­ лия Пантелеевича дрожали руки, когда вскрывал конверт. «Дорогой Вася... Сколько передумала, переплакала... Ты у меня единственный... Муж мой законный... только теперь поняла... Неправильно себя вела... Устала от такой жизни... Тетя Поля поживет у нас... Вместе с Катенькой собираемся к тебе...» Василий Пантелеевич читал и перечитывал покаянное письмо жены и был как в беспамятстве. Грудь его теснила радость и еще что-то непонятное, отчего трудно было дышать, саднило в горле, щипало.глаза. Он сунул письмо во внутренний карман и прилег на койку, держа руку на груди и сквозь пиджак прощупывая письмо, как оно шуршит. Постепенно к нему возвращалось дальнее зрение, возвращался слух, ощуще­ ние времени. По радио передавали вечерний выпуск последних известий. Витя с Бо­ рисом Петровичем на Серегиной койке играли в шахматы, сам же Серега был на участке. — Витек,— спросил Василий Пантелеевич,— ты как-то про эскимосов рассказы­ вал, ну, которые в ледяных домах живут. Помнишь? — Угу,— буркнул Витек, не отрываясь от шахмат. — А как они эти дома строят? На каркасе, что ли? Витек поднял на Василия Пантелеевича свои строгие серые глаза. — Зачем на каркасе. Вырезают кирпичи из снега, укладывают по кругу, постепен­ но к кровле сводят. Кровля тоже круглая. Иглу называются... А ты что, никак обратно строиться надумал? — Он у Деда Мороза подряд взял,— вставил язвительный Борис Петрович. 61