Сибирские огни, 1982, № 11

— Ну! Спокойно! — сказал Цыпкин и весь собрался, как вчера пе­ ред броском.— Что? — Чагин-то не пьет, а вчера после работы смотрю — купил бутылку водки, и глаза у него какие-то дурные... Прихожу из магазина домой, смотрю —у них ворота нараспашку, дрм нараспашку, гараж нараспаш­ ку и мотоцикла в гараже нет... — Ну-ну! — Цыпкин вспомнил вчерашнего Чагина на мотоцикле.— Я видел, как он ехал куда-то босиком. — Вот-вот! Я ворота притворила, дальше собака не пускает, а до­ ма — никоіго. Я и пошла к себе. А в три часа ночи приползает он ко мне: босой, глаза мутные и все правой рукой от кого-то отмахивается. И стихи бормочет! — Какие стихи? — Такие, как его дочка в клубе читала, древнегреческие, — Пьяный? — Да не поймешь. Ту бутылку он с собой принес, в кармане, непоча­ тую. И запаха вроде нет. А все равно ненормальный. — Это он про крушение сказал? — Да он вообще чушь какую-то несет. Говорит, устроил крушение и убил всю свою семью. Сам, говорит, ездил на тот свет и видел их там, но подойти не посмел, а испугался и приехал обратно. — А помощник его тоже такой? Может, мухоморов наелись? — Да он без помощника. И Гена Гвоздев почему-то с ним, вот что странно. Трезвый и ободранный весь, как будто его били. Вот я и думаю: может, правда, крушение? Или Гена просто выпал из поезда, а Борис\его подобрал... — Что Гвоздев-то говорит? — Ничего. Молчит и делает вот так,— она показала, Как Гвоздев усталой рукой расслабленно потирает свой высокий лоб.’—А в руке у не­ го чемодан. — Где они оба? — Чагин у меня, он к себе даже не заглядывал. И без мотоцикла. Как успокоила его, усыпила, так к вам... А Гена, как Бориса мне сдал, сразу домой пошел. «К семье,— говорит,— надо спешить». Ох и любит она его... Цыпкин чуть подумал, потом резко встал: — Пойдем-ка к Гвоздеву! * * * В большой больничной палате стоял хохот. Когда он немного стих, рассказчик, знакомый нам лектор, поправляя на перевязи забинтованную руку, продолжал изложение чего-то смешного: — Да ты что? Я за крейсер по десятке выплачиваю, а ты хочешь за танк по сорок. Совесть надо иметь! Хохот. — Вот,— говорит,— тебе справка на десять рублей, и чтобы ни ко­ пейки больше... Снова хохот. Больных было человек двенадцать, все перебинтован­ ные. Сквозь бинты можно было узнать рыжего Эдика Порецкого, Ваню Кравца, носатого шабашника, перед которым на тумбочке горой лежали апельсины. Были здесь машинист Новожилов и , его помощник Новоселов, студент-фотограф и еще несколько человек из поезда. Все морщились от боли, но хохотали. '— Выходит он с этой справкой к жене,— продолжал лектор... — Товарищи легкораненые,— заглянула в палату пожилая нянеч­ ка,— ну-ка не тревожьте соседей! Смех оборвался. ==- Ну, как они? — спросил из-под бинтов Иван. 31