Сибирские огни, 1982, № 11

ми... Короче, совершенно не его дело, он мне это сам однажды говорил. Но считает, что раз государство уже тратило на него три года деньги, значит, надо уродоваться дальше. —. А почему сразу в строительный не пошел? — Сразу-то он не знал, не понимал... Отличники вообще несчастные люди, потому что всеядны и пойти никогда не знают, чего хотят. Они по­ началу всего хотят! А теперь поработал — и все! Раньше только от тео­ рии поля страдал, а теперь заболел еще муками совести: там в долги залез перед народом, а тут — призвание на корню сохнет! Последнюю фразу Митя произнес для Сергея. Но Сергей не отве­ тил. В его глазах стояли слезы от жалости к себе. Над Сергеем вспыхнул плафон. Забегали по теплому стеклу обра­ дованные тараканы. Какой старый, скрипучий, противный вагон увозил его от настоящей мужской жизни!.. Сергей повернулся к стене и закрыл глаза. Внизу все молчали. Светлана распахнула свою большую книгу, I* іе * — ...Но если бы я в самом деле тут жил,— говорил Цыпкин,— я бы... Сварщики есть? Поднять руки! —Двое подняли руки.— Раз у на­ чальника мостопоезда не хватает на мое благоустройство сил или созна­ тельности, я еще в июне потребовал бы у него трубы дюймов на пять и сварил бы сушилку сам, не дожидаясь нянек. Я перетянул бы за лето штукатурку,— Цыпкин оглядел комнату,— наладил бы репродуктор, вставил стекло в окошко, сплел бы, черт возьми, абажур из лыка! Пол бы за один вечер вдвоем пересыпали! Да парни! Это не патетика, поверьте, я живал потруднее вас — не на фронте, на гражданке,— но ведь по-че­ ловечески!.. Как и вы, всем отделением, сразу после войны, только не на стройку, а в институт сначала. Там ведь зарплаты не было никакой. Жрать нечего, в общаге —по-вашему выражаюсь — в общаге холод, и все достань сам. Вот против таких условий борьбу я признаю... И дверь ножом мы не долбили. Жалко было. — За что? — съехидничал парень в майке. На него посмотрели без одобрения. Цыпкин вообще не обернулся, он смотрел в глаза моряку. — За что? За то, что мы ее сами делали. Ту, что до нее висела, во время блокады кто-то в печке спалил. Такие дела... А для упражнений с ножом у нас под кроватью лежала во-от такая плаха... — И часто в нее попадали? —тот, что в майке, все не мог угомо­ ниться. Теперь Цыпкин поглядел и на него. Ответил с вызовом: — Случалось. — И сейчас сумеете? Цыпкин медленно кивнул. Тот, что в майке, вынул из-под матраца самодельный охотничий нож. — Два условия,—сказал Цыпкин.—Одного — к стене за дверь, чтобы караулил... Владельца ножа, несмотря на сопротивление, прямо в майке выста­ вили в коридор, а на дверь набросили крючок. — И второе: дверь после этого заменить! Два дня сроку. Согласны? Бригада переглянулась. Деваться было некуда, игра в разгаре. — Встречное условие,— сказал моряк. Он достал из тумбочки мо­ ток черной изоленты и, оторвав два куска сантиметров по десять, приле­ пил их к двери крестом. Цыпкин молча взял нож за рукоятку и отошел к окну. Поглядел на мишень и еще больше посуровел лицом: крестик на секунду представил­ ся свастикой. С обеих сторон на него внимательно смотрели. Ждали, когда пере­ хватит за лезвие, пытались угадать, по-ковбойски снизу бросит или от головы. Не перехватывая ножа, не качнувшись назад, он чуть выставил впе­ 28