Сибирские огни, 1982, № 11

жей. Разные причины побудили каждого из них появиться у постели умирающей. Зять надеется на наследство. Ищет чем пожи­ виться и Прошиха. Лумпов прибыл, обрадо­ вавшись «новой случайной возможности улизнуть с профсоюзной конференции», Во- лодька — шалопай и бездельник — вообще . безо всякой определенной цели, скуки ради. Все они витийствуют, лицемерят, выражают фальшивое участие (за і исключением разве что Вассы). И каждому из них писатель дает убийственную в своей пародийной без­ жалостности характеристику. Словно во­ очию, читатель видит и разъевшегося на­ пыщенного Лумпова, которому глубоко на все наплевать, кроме собственного благопо­ лучия, и пустышку Капитолину, больше все­ го озабоченную тем, как она будет выгля­ деть в похоронной процессии, и жадного, охонего до чужого добра зятя Савватея, вожделенно размышляющего, на какую сум­ му привалило наследство, и бригадира Юш­ кина, уже и гроб на всякий случай загото­ вившего— ему все одно, кого хоронить: Дарью или соседского старика Ветошкина... Только однажды за все это время они рас­ строились: искренне — когда Дарья, кото­ рую они приняли так поспешно за мертвую, вдруг оживает. К сожалению, автор не до конца исполь­ зовал возможности этой трагикомической ситуации, поспешив поставить точку там, где фарс только начал набирать обороты. И еще один важный вопрос остался не­ проясненным. На него, кстати, нет ответа и в произведениях других писателей на эту тему. «Ни семьи, ни родни...» — размышля­ ет Дарья Цветкова, видя вокруг себя непри­ глядную возню ожидающих ее смерти род­ ственников и односельчан. А у нас возника­ ет недоумение — почему так? Всем наделе­ на Дарья: и щедрой душой, и большим сердцем, и жизненной мудростью. И сдма ее жизнь — пример беззаветного служения людям. Тогда почему же те самые люди, ко­ торые многим обязаны ей, не отвечают сполна теплом и участием (не так уж и мно­ го Дарье нужно)? И тут, на наш взгляд, недостаточно ссылаться на то, что Лумпов, скажем, заелся и зазнался, Савватей коры­ столюбив и недолюбливает тещу, а Проши­ ха, мерзкая старушонка, всю жизнь зави­ довала подруге. Вероятно, и сама Дарья виновата в том, что за долгие годы так и не смогла приблизить к себе этих людей до душевного соучастия. ^Пожалуй, наиболее удачной в книге «Жил-был Кузьма» следует признать одно­ именную повесть, завершающую сборник. Образ главной героини повести Павлы Брус своей цельностью, силой характера сродни образам Любавы н Дарьи. Схожи и их судьбы, схожи не внешними перипети­ ями, а драматической наполненностью. Правда, образ Павлы выписан автором го­ раздо убедительнее и разнообразнее, в бо­ лее сложных и естественных житейских связях, в соответствующих ее нелегкому характеру противоречиях. Пятнадцати лет Павла осиротела, остав­ шись с двумя малолетними сестрами. «И кончилась жизнь беззаботная. Пришлось Павле всему учиться: тому, что отец ее, луч­ ший охотник в округе, умел, и тому, что мать, пчеловод в колхозе, знала. Помимо охоты и пчеловодства навострилась цечки класть и окна стеклить». И замуж Павла не по'любви вышла, «свела беда». Двадцать лет прожила она с мужем Павлом без люб­ ви, но и без особых раздоров. Павла во всем подавляет мужа, и Павел говорит про нее: «Сильная она, властная. Всех подмина­ ет под себя». Добавим: не только мужа, но и сыновей, и любимого. Казалось бы, размерялась, вошла в свое русло жизнь Павлы. Куда денешься — судь­ ба! Но не успокоилась душа Павлы. Как и Любаву, продолжает ее мучить мысль о счастье. Любава так и не может опреде­ лить, состоялось ли ее счастье, Павла уве­ рена — нет! Потому что «не жила еще по- людски. То сестер на ноги ставила, то де­ тей... И сорок один уже...» Проходит бабий век, скоро вянуть начнет красота, а женщи­ на в Павле еще не растрачена: не было по- настоящему ни любви, ни счастья. И Павла, как в омут, бросается на поиски своего за­ поздалого счастья. Однако поиски эти нередко входят в про­ тиворечие как с ее собственной натурой, так и с характерами близких ей людей. В отли­ чие от предыдущих, в данной повести 3. То- болкин предельно честен к своей героине: не сглаживает углов ее характера. Красота, стать, сила духа и ума соседствуют у Пав­ лы со скупостью, доходящей до жадности, корыстолюбием, безраздельной властностью, нежеланием считаться с чужими мнениями. Пытаясь найти счастье для себя, Павла не особенно заботится о счастье для других. Сыну Алешке она запрещает встречаться с девушкой-археологом (она подобрала ему свою невесту). Павел для нее вообще не ав­ торитет. Более того, она совершенно не по­ нимает того, что и он может страдать, бо­ леть душой. Разное понимание счастья ска­ зывается и на взаимоотношениях Павлы с бригадиром буровиков Дмитрием Поповым, которого она любит. Попов хоть и любит Павлу, не может безоглядно пойти к ней на­ встречу, потому что он «о людях думать привык», потому что в его отношениях с Павлой «много людей замешено», которых сама Павла эгоистически сбрасывает со сче­ тов. Повесть называется «Жил-был Кузьма». И не случайно. Именно глазами Кузьмы, младшего сынишки Павлы, автор высвечи­ вает все то негативное, что есть в этой жен­ щине. Мальчик и любит свою мать, и сты­ дится многих ее поступков, и невольно за­ ставляет самое Павлу более внимательно и критично присматриваться к себе. И в том, в чем зачастую не могут ее убедить ни Па­ вел, ни Дмитрий Попов, заставляет убедить­ ся своим отношением к матери Кузьма. Итак, книга прочитана. Какое чувство оставила она? Прежде всего — неровности.. Причем, неровность местами заставляет сомневаться в мастерстве автора. И еще книга оставляет ощущение — немалых твор- / ческих возможностей 3. Тоболкина, которые пока реализованы не полностью. Г. А Р А Б ЕС К И Н Иван Краснов. Жажда добра. Стихи. Ново­ сибирск, Зап-сиб. кн. изд-во, 1982. «Не устанет жилка военкора пожизненно пульсировать во Мне»,—сказал в одном из 173 і