Сибирские огни, 1982, № 11

ности этой работы для каждого конкретно­ го временного отрезка и с точки зрения ее непреходящих заслуг перед жизнью в све­ те насущных и будущих социальных про­ блем. Леонид Иванов принадлежит к плеяде очеркистов старшего поколения. Вместе с В. Овечкиным, Г. Троепольским, С. Крути- линым и другими художниками-публицис- тами сибирский литератор внес заметный вклад в развитие наиболее оперативного и наиболее злободневного жанра — проблем­ ного художественного очерка. Большая часть очерковых произведений Л. Ивано­ ва посвящена Сибири, сельскому хозяйству этого края. И беллетристические сочинения омича — плоть от плоти сибирской «заквас­ ки»; об этом говорят даже сами названия его романов: «Сибиряки», «Сибирская новь»... Н. Яновский не относит собственно бел­ летристические произведения к творческим удачам писателя, хотя и отмечает их важ­ ную проблематику, серьезную публицистич­ ность, острую конфликтность, отдельные интересные характеры, выписанные в рома­ нах. Однако, как констатирует критик, «романная форма еще раз не принесла пи­ сателю ощутимого успеха» (это по поводу второго романа Л. Иванова «Сибирская новь»). А заслуженную популярность принесли Л. Иванову его страстные, темпераментные очерки,' посвященные сельскохозяйственным проблемам 50-х—70-х годов. Правда, пер­ вые «лавры» популярности оказались, увы, весьма горьковатыми, и «пожинать» их не очень-то было приятно. Н. Яновский приво­ дит примеры «восторженных» отзывов на выступления писателя, отзывов, представ­ ляющих из себя разнузданную травлю Л. Иванова: тут и обвинения в «преклоне­ нии перед дедовскими способами ведения сельского хозяйства», в «антинаучности», в «проповеди отсталости» и во многих других «ошибках» публициста. Любопытно, что фельетонной обструкции ивановские произведения подвергались систематиче­ ски на протяжении многих лет (Н. Яновский называет примеры из периодической печати 1956—1963 годов), и можно только поза­ видовать мужеству писателя, «твердо и по­ следовательно отстаивавшего свои позиции в разрешении насущных проблем сибирско­ го земледелия». Обращаясь непосредственно к характерис­ тике очерков «Сибирские встречи», «Дове­ рие», «Расправленные крыдья», «Так дер­ зать!» и других, критик показывает, что в них, как и в лучших работах крупнейших советских очеркистов, «правдиво запечат­ лена более чем десятилетняя история раз­ вития нашего сельского хозяйства с по­ исками и сомнениями, с борьбой и достиже­ ниями» раскрыто «движение образа во вре­ мени». Большое внимание уделено в книге Н. Яновского публицистическим выступле­ ниям Л. Иванова в 70-е годы (анализ очерков «Мечты Григория Ефремова», «Уро­ ки», «Новые горизонты», «Кубань — Си­ бирь»), в центре внимания которых важ­ нейшие проблемы современной деревни, рассматриваемые писателем с неменьшей страстностью, чем в начале творческого пу- ш , взволнованные раздумья о необходи­ мости воспитания любви к земле-кормили- це. Главные герои ивановских очерков — люди, отдающие земледельческому делу все свои способности и силы, кровно озабочен­ ные, чтобы богатства родной земли исполь­ зовались с максимальной бережливостью. «Над огромным кругом животрепещущих вопросов бесстрашно задумываются поло­ жительные герои Л. Иванова, и этим они для нас привлекательны, этим близки и до­ роги. Они мыслили только творчески, не поступаясь своими принципами под натис­ ком волюнтаризма в любом обличий, и одержали победу. Чтобы проделать вместе со своими героями этот довольно тернис­ тый путь, писателю потребовались и глу­ бокие сельскохозяйственные знания, и по­ стоянные наблюдения за происходящими в обществе процессами, и, конечно, высо­ кие моральные качества — подлинное граж­ данское мужество, подлинная партий­ ность»,—в этих вроде бы несколько па­ фосных словах критика дана точная харак­ теристика неутомимой деятельности сибир­ ского публициста. Творчеству одного из крупнейших совре­ менных художников слова Виктору Ас­ тафьеву посвящена работа критика В. Кур­ батова. Очерк В. Курбатова выделяется среди обозреваемых нами портретов свое­ образной манерой повествования, сочета­ ющей раскованность художественной эссе- истики, «стихийную» литературоведческую проницательность и непременную полемич­ ность с предполагаемыми оппонентами. Этими качествами он в чем-то переклика­ ется с книгой А. Ланщикова, тоже посвя­ щенной трорчеству Астафьева («Советская Россия», 1975). Но это скорее внешняя пе­ рекличка, а по сути — исследования обоих, хотя и рассматривают творчество одного и того же писателя, очень разнятся. В небольшой по объему монографии В. Курбатову удалось, на мой взгляд, ска­ зать свое выстраданное слово о любимом ху­ дожнике, убедительно высветить природу астафьевского таланта, взволнованно поде­ литься с читателями своими неординарны­ ми наблюдениями и суждениями об осо­ бенностях художественного мышления пи­ сателя, завоевавшего всенародное призна­ ние. Критик, свободно ориентируясь в совре­ менном литературном процессе, опираясь на историю отечественной и зарубежной литературы, сопоставляет произведения сво­ его героя с произведениями других круп­ ных художников слова, выявляя генетиче­ ские и гносеологические корни астафьевско­ го творчества с той степенью убедительнос­ ти, которая свидетельствует об основатель­ ной историко-литературной эрудиции ис­ следователя, о проницательности, эстети­ ческой чуткости. Не со всеми суждениями В. Курбатова можно соглашаться, некоторые вызывают решительное возражение, например, рассуж­ дения критика о «мифологическом начале» в астафьевском реализме — тут, видимо, сказывается некритическое осмысление «но­ вейших» модных литературоведческих кон­ цепций. Но некоторые наблюдения автора очерка об Астафьеве отличаются действи­ тельно впечатляющей новизной, скажем, ар­ гументированные размышления критика о сюжетно «ослабленном» повествовании в