Сибирские огни, 1982, № 11

этими превращениями, когда он хорошо ви­ дит, к чему ведут голый праіктищиам, мер­ кантильность, ад приобретательства И соб­ ственничества. Вот и получается, что не ответишь однозначно на странный воп­ рос: «Надо ли изобретать вечный двига­ тель?..» Рассказ «По законам сохранения» будто бы іраавивает и конкретизирует размышле­ ния автора на этот счет. Нет предела воз­ мущению «тоскливого» гражданина, «зану­ ды», «неприятного типа» беспорядками тоір- гоаЛ'И в мебельном магазине, ему подавай «или импортный сервант, или отечествен­ ную жалобную книгу». Но стоило приоб­ щить его к таинствам левой торговли— «и ушел он,'счастливый до крайности — даже очки запотели». Столь же беспринципен и герой рассказа «Правильно я говорю?». Все ему претит в циничных рассуждаях знакомого. «Я мно­ гое хочу сказать, но коньяк хорош, а моей жене позарез нужна к зиме шуба... И я ки­ ваю головой: правильно, старик, пра­ вильно...». Проблемы нравственного становления че­ ловека, вернее, изъяны этого процесса прежде всего волнуют автора. Почему-то скромному и даже застенчивому Крышк’и- ну, пришедшему за необходимым рабочим материалом (рассказ «Втулка»), ничего не удается. Но стоило появиться горлохвату Сидорову, как документы на втулки у него в руках, а «секретарша с уважением по­ смотрела ему вслед». Вряд ли сегодня писатель-юморист, пи­ сатель-сатирик может ограничивать свою задачу' лишь живописанием тех или иных пороков. Он должен еще раскрывать при­ чины их возникновения, наконец, условия их бытования. Лучшие произведения А. Де- кельбаума отличаются такими качествами. Достигается это -психологической мотиви­ ровкой поступков своих героев, жизнен­ ностью обстоятельств, в которых развора­ чивается действие рассказов. А это ведет к усилению художественного обобщения, ана­ литического пафоса. Разумеется, гиперболизированы ситуации в рассказах «Обида», «Последний аргу­ мент». В первом из них мама и папа опе­ кают своего отпрыска с малых лет до поры, когда Костик солидной ручкой, на которой различается вязь «В день тридцатилетия», старательно обводит заголовок своей дис­ сертации. Определенные преувеличения есть и во втором рассказе, когда провинивший­ ся малыш изъясняется с отцом терминами, которые доступны разве что опытному спе­ циалисту. Объяснение, однако, завершается традиционным и даже банальным способом: «Ничего. Все будет адекватно, бормочу я, и вот тут начинает сказываться мое нелегкое детство. Я приступаю». Да, юмористические рассказы А. Декель- баума смешны, хотя смешны они бывают по-разному. Порою смех вызывает неожи­ данная ситуация, характер, органически івпи- санный в такие ситуации. Порою весь юмо­ ристический запал реализуется лишь в самом финале. Так, персонаж рассказа «О неосознанных симпатиях» высокопарно, с налетом таинственности и даже мистики рассуждает об исключительности своих эмо­ ций. И хоть человек он никудышный —ту­ поват, груб, хамовит, но тянет что-то к 148 нему: «Тут уж что-то мистическое. Ведь если просто снаружи посмотреть, то ниче­ го особенного — начальник как начальник». Очевидно, прав 'будет читатель, если по­ думает: «Но что же нового во всех этих рассказах? Что открыл для нас молодой автор?». Дело в том, что вообще нет авто­ ра, который не имел бы определенный круг облюбованных тем. Этот круг может быть уже или шире. Но в конечном итоге не это определяет ценность сатирического и юмо­ ристического произведения. Важно, чтобы тема, пусть не новая, углублялась, получа­ ла современное освещение. Лучшие расска­ зы А. Декельбаума этим качеством, несом­ ненно, обладают. Вспомним рассказ «Этот долгий, долгий день...». Мало ли на памяти нашей расска­ зов о бездельниках, исправно нахбдящихся на работе. По-своему высмеял подобных типов А. Декельбаум. Его* персонаж весь в расчетах и подсчетах. Мозг работает по­ стоянно, но продукция... «До субботы три дня и два часа, до аванса — восемь дней, до отпуска — пять месяцев, до пенсии — тридцать два года». Если говорить о слабостях некоторых рассказов А. Декельбаума, следовало бы отметить в первую очередь то, что многие из них строятся на «наружном комизме», «а «лингвистическом юморе», что ли. В иных рассказах мы найдем немало описа­ ний, реплик, которые смешны сами по себе. Скажем, таких: «Памятник молодому па­ пе эпохи ранней эмансипации и феминиза­ ции»; «Женщина, прочно вцепившаяся в тридцатилетний возраст»; «Писал все — от опер до романов с натюрмортами, изобретал что-то жутко смахивающее на вечный дви­ гатель, и девушки сбегали от него на пер­ вом же часу знакомства». Сказано, конечно, с юмором. Но ради че­ го? Разве мало смешных фраз, выражений кочует ныне по уголкам сатиры и юмора самых различных изданий? Прочтешь, улыб­ нешься ,и забудешь. Это своеобразный ми­ ниюмор, который не требует настойчивых поисков в области содержания и формы, господствуют здесь шаблон, трафарет. Ни на какие художественные обобщения такие рассказы-парадоксы, рассказы-хохмы не могут претендовать и не претендуют. Зна­ чит, такого рода поделки остаются за пре­ делами литературы, в том числе и за пределами настоящей юмористики и са­ тиры. «Юмор, как и сатира,— отмечал И. Эвен- тов,— призван выделить из привычного и обычного нечто особенное, к чему должно быть привлечено наше внимание. Это осо­ бенное может быть подчеркнуто как сгу- ' щением красок, присущих данному пред­ мету с сохранением его натурального вида, то есть с полным соблюдением правдопо­ добия, так и применением самых разных поэтических условностей — от простейшего преувеличения до гротеска. Потому-то юмо­ ру не чужды ни гипербола, ни выдумка, ни даже карикатура»1. Не все рассказы первой книги А. Декель­ баума «По законам сохранения» соответ­ ствуют этим высоким критериям, но отрад­ но отметить, что молодой автор в лучших своих произведениях проявил зоркость и1 1 Звезда, 1977, № 1, с. 203—204.