Сибирские огни, 1982, № 11

оперные ария. Особенно нравилаеъ раненым песня М. Блантера на слова К. Симонова «Жди меня, и я вернусь...э Большинству из них предстояло очень грустное возвращение, люди были сильно покалечены. Был, напри­ мер, специальный госпиталь для слепых... Вот где вспомнились Лидии Владимировне слова ее педагога — петь нужно так, что­ бы тебя понимали слепые! И они — понимали. Улыбались, хлопали, просили спеть еще. После концерта расспра­ шивали о чем-нибудь очень житейском: как живется, есть ли дети, муж? Видно, стоско­ вались по семье. И никто не производил «жалостливого» впечатления: люди были простые, мужественные, мечтали о возвра­ щении в строй, о победе, о мирной жизни. Так оно и шло, день за днем, без перерыва, около двух лет. Молодой певице было чему поучиться и в этих условиях. Но то была другая школа: школа человеческой жизни, без которой нет актера-художвика. Здесь Лидия Владимировна могла наблюдать и усваивать те приметы людских характеров и судеб, которые оживут впоследствии во многих ее оперных ролях... А в 1944 году она была приглашена со­ листкой в только что организованную труп­ пу первого в Сибири оперного театра, зда­ ние которого в то время строилось в Ново­ сибирске. Можно лишь удивляться, каким образом в лихие военные годы нашлись средства и силы для такого строительства! Но факт остается фактом: вскоре после Дня Победы, 12 мая, театр был открыт, и на его сцене состоялась премьера оперы Глинки «Иван Сусанин». Так был дан старт всей последующей славной и богатой исто­ рии коллектиба-труженика. Многие _из хо­ рошо известных ныне у нас деятелей сцены именно тогда начинали свой путь. Звезда Мясниковой загорелась с ослепи­ тельной яркостью — сразу же, в ее первой роли, когда 21 июня того же года она выш­ ла на сцену с кастаньетами и серьгами в пестром вихревом наряде цыганки Кармен. Дирижером был, и ныне продолжающий нести славу Новосибирского оперного теат­ ра,— Исидор Аркадьевич Зак. Успех был громоподобным. А дальше шла череда других блистатель­ ных ролей: Полина в «Пиковой даме», Ста­ руха в «Севастопольцах», Марина Мнишек в «Борисе Годунове», Амнерис в «Аиде»-. Открывался многотрудный актерский ПуТЬ — с сего дня уже более 35 лет! — ко­ торый -Лидия Владимировна проделала вместе с труппой театра. Теперь, когда подошел черед говорить о ролях, сыгранных Л. В. Мясниковой,— а разговор об этом, в сущности, почти невоз­ можен, здесь лучше один раз увидеть и ус­ лышать, нежели сто раз описать,— самое время отметить еще раз ярчайшую черту Мясниковской одаренности: универсаль­ ность. Не раз и не два мы можем сами ви­ деть, даже на примере знакомых нам в обиходе людей, что замкнутый, «узкий» та­ лант — явление не столь уж типичное. Талантливый человек тогда только творче­ ски состоятелен, когда он талантлив сразу в нескольких «стихиях», питающих взаимно одна другую. Примеров бесконечно много. А. Эйн­ штейн с его знаменитой скрипкой, В. Хлеб­ ников, увлекающийся математикой, пишу­ щий литературные новеллы Вагнер, рисую­ щий на полях рукописи Пушкин и т. д., и т. п. Это, конечно, не значит, что Эйн­ штейн мог быть великим скрипачом или Вагнер — великим писателем. Важно, что музыка много пищи давала Эйнштейну-фи- зику, а литература — Вагнеру-музыканту. Что касается оперного актера, то здесь универсальность просто необходима, и она имеет особый смысл. Если физику, на худой конец, можно обойтись без скрипки, то как быть певцу без сценических способностей? Ему ведь надо иметь и голос, и музыкаль­ ность, и актерское дарование в равной сте­ пени, здесь необходим синтез, потому что оперное искусство — это и есть, по сути, искусство синтетическое. Как раз этими качествами природа в пол­ ной мере наделила Лидию Владимировну. Причем в различных ее оперных ролях во­ кальная и сценическая стороны проявляли себя по-разному, в разных, так сказать, «пропорциях»: чуть больше пластики жеста в «Кармен», акцент на вокальную вырази­ тельность в «Аиде», обращение к сцениче­ скому драматизму в «Ее падчерице». Сегодня большинство сыгранных ею ро­ лей — уже история. ...Кармен. Это первая партия, с которой начался путь Мясниковой на оперной сцене Новосибирска. Музыкой этой оперы певица интересовалась еще в детстве. Позже, во время учебы в Томском музыкальном тех­ никуме, она пела «Хабанеру» в одном из кинотеатров в свободное от учебы время... Но целиком эту вещь нигде не слышала и не смотрела на оперной сцене. Лишь в Том­ ске в годы войны ей привелось участвовать в концерте, где чтец декламировал со сиены текст новеллы Мернме, а чтение сопровож­ далось исполнением арий под аккомпане­ мент фортепиано. Разумеется, ни о каком «сценическом поведении» в подобных усло­ виях не могло быть и .речи. Так что Мясниковская Кармен не могла идти от подражания или от установивших­ ся канонов. Актриса -вслушивалась в музы­ ку, а музыка говорит здесь ясней любых ре­ жиссерских подсказок. В мелодиях оперы есть яркость, броская красочность, зарази­ тельные ритмы — и есть драматическая глубина. Есть лиризм — есть и обворожи­ тельное лукавство... Все-таки, кто же такая Кармен: экзотическая контрабандистка? Сильная личность, утверждающая свое право на свободу чувства? Или, наконец, ловкая соблазнительница, «бес в юбке», ро­ ковая женщина? Мясникова не выбивает категорически ни одного из этих решений, ее образ многогра­ нен. Однако ближе всего натуре актрисы драматизм ситуаций и характеров. Вот почему кульминацией роли для нее становится знаменитое ариозо из сцены гадания, где Мясникова достигает по­ истине трагической глубины. Тем более в финальном дуэте, где Кармен, уже зная наперед о своей участи, бесстрашно идет навстречу смерти,— певице , удалось показать, насколько велика притягательная сила натуры женщины, которая смеет не 133