Сибирские огни, 1982, № 11

— Я подумаю. Я умная,— согласилась она и пошла открывать дверь. Приехала «скорая помощь». Веселый врач ощупал ногу Климова, сказал, что все это ерунда, посоветовал прикладывать холод, а потом тепло и согласился подвезти до ближайшей стоянки такси. — Я приду,— сказал Климов с порога.— А ты подумай. — Приходи. Я подумаю,— и махнула рукой, и даже улыбнулась на прощанье. Он ехал домой и думал о том, что впервые одержал хоть маленькую, но победу, или по крайней мере — ничью, и еще неизвестно — кто кого. Но дома его ждала Люся, недобрая и неумная, и на душе становилось все тяжелее. Хромая и путаясь в развешанных простынях, он прошел по коридору коммуналки и, выдохнув воздух, открыл дверь в свою комнату. Люси не было. Он облегченно вздох­ нул, разделся и увидел на столе листок бумаги, покрытый крупным почерком. Она пи­ сала, что Климов негодяй, что он жестоко поплатится за свою измену, что она сегодня же ночью отомстит ему, и не с кем-нибудь, а с Терентьевым, с которым она и без того давно была связана, и что хочет Климов Или не хочет, но ему придется жениться на ней, потому что она ждет ребенка от него, а по нынешним законам и с помощью обществен­ ности... И так далее, на обеих сторонах. Климов дочитал до конца и открыл холодильник. Хотелось есть. Передвигаться по комнате было больно, и он подумал, что неплохо бы научиться летать, чтобы не так болела /нога. Он надел два теплых свитера, замотал шею шарфом, завязал шапку под подбород­ ком, застегнул пальто на все пуговицы и натянул валенки. — Эй, сосед! — сказал он громко.—Хватит дрыхнуть. Давай полетаем! Поищем солнце, очень уж здесь темно. Наверху не ответили, потом раздался знакомый звук — будто рассыпали бильярд­ ные шары. И снова — тихо. — Ты что, не слышишь? — спросил Климов; —. Да погоди ты,— раздался недовольный голос,— Сейчас, галоши найдуд — Зачем галоши зимой? — удивился Климов. ' •— Ничуть не поумнел,— проворчал сосед,— Учишь его, учишь... Здесь зима, а где- то осень. Всегда так бывает — ищешь солнце, а попадаешь под дождь. И наоборот. — Так ты и зонтик возьми! — И возьму. Думаешь, сам не догадаюсь? Замерзшее окно открылось с трудом. Холодный ветер хлестнул мелким снегом. Город засыпал и постепенно, по одному, гасли огни в соседних домах. Климов встал во весь рост на подоконнике, сложил руки рупором и громко про­ кричал: — Эй! Это я, Климов! Я-я-я! От громкого крика дрогнули провода, натянутые против окна, и с них посыпался иней. Мягкими, серыми хлопьями он падал на землю, обнажая тугую стальную сердце- вину, по которой стремительно летел невидимый ток.