Сибирские огни, 1982, № 11

_ Неужели ты думаешь, что я тебя не узнаю? Еще в автобусе... Эх ты, куку­ шонок. — Я стал другим. _ Да, похорошел. В тебя можно и влюбиться. Но при чем здесь я? _ Дело не во внешности. Я вообще стал другим. Я стал таким, каким ты хочешь. _ А откуда ты знаешь, что я хочу? Что ты вообще знаешь обо мне? Разве тебя интересует кто-то другой, кроме самого себя? — Я стал другим,— повторил он.— Ты можешь легко убедиться. — А я не хочу убеждаться, Климов. Ты мне не нужен и это все, что я хочу. Неле­ по же начинать все сначала. Для чего же тогда разводиться?, — Можно ошибиться. Потом понять. — Я, Климов, никогда не ошибаюсь. И никогда не меняю своих решений. Пора бы знать. Десять лет прожили. — Да, собственно говоря, я и не буду тебя ни о чем просить. Я хотел быть нуж­ ным тебе и потому изменился. Но сейчас я и сам не знаю, хочу ли все начинать сначала или нет. Но скорее всего — нет... Послушай, ведь тебе нелегко с двумя детьми. Почему ты отвергаешь мою помощь? — Нелегко,— созналась она.— Но с твоей помощью было бы еще труднее. •— Ты не думаешь о замужестве? ■— Климов! — усмехнулась она.— Не задавай глупых вопросов. Я ни в ком не нуждаюсь. И добровольно взваливать на себя очередной груз никогда не соглашусь. — Одиночество — жизнь без зеркал? — вспомнил он. >— А я не одинока. Глупо же связывать одиночество только с отсутствием мужа или жены. У меня есть дети, есть работа, есть я сама, в конце концов. Мне с собой не скучно. / — Понимаю,— сказал Климов.— Раньше бы не понял, а теперь понимаю. Лишь слабый страдает от одиночества. Слабый всегда одинок. Право же, мне противно вспо­ минать самого себя. — Я рада за тебя, Климов. Вот видишь, ты считал, что я причинила тебе зло, а оно обернулось добром. — Диалектика! — засмеялся Климов и сам налил себе чаю. - ' •— Семья распадается, Климов. Это не мы придумали, и не нам решать эту проб­ лему. — Люди разобщаются. . — Неправда. Люди осознают себя сильными и свободными. Идет великая борьба за независимость. Слабые гибнут, сильные выживают. Ницшеанка,— поморщился Климов.— Социал-дарвинистка. — Нет, милый, я материалист и диалектик. ■ Свести бы тебя с моим соседом. Хочешь, познакомлю? Великий диалектик! ■— Не стоит. Мы все и так соседи. — Ты изобрела новый лозунг: человек человеку сосед? Ну вот, научился иронизировать. Поздравляю. Земля маленькая, Климов, и ес­ ли мы не будем относиться друг к другу, как добрые соседи, то ничего у нас не по­ лучится. — Вот и будь мне доброй соседкой. Докажи на примере. — А я тебе зла не желаю. Если нужна моя помощь, то я помогу. Но только я са­ ма решу, нужна или не нужна эта помощь. Если ты просто слаб, не можешь и не хо­ чешь справиться со своей бедой, то я пройду мимо. Если ты обратишься ко мне, как равный к равной, как свободный к свободному,— я остановлюсь. Но паразитировать на себе никому и никогда не позволю. — Я понимаю. Раньше я думал, что это жестокость. Но это и есть доброта. Диа­ лектическое добро, если хочешь. — Да, ты стал мудрее. Пожалуй, я вычеркну тебя из списка умерших. С воскресе­ нием тебя, Климов! ѵ — Слушай, давай учредим свой маленький праздник. День независимости — д»нь нашего развода. — Это забавно. С аллегорическим разрыванием гименеевых цепей? С распилива­ нием брачного ложа? 1 Все это хорошо... Но как твоя теория поможет рос без отца Ты умная. 100 детям. Им нужен отец. Я сам и знаю, как это тяжело... Им нужен не сосед, а отец и мать. Ты подумай.