Сибирские огни, 1982, № 10

торую и выполнять интересно, и вспоми­ нать приятно? — А кто ж с этим спорит! — Цыкало рас­ смеялся.— Ты, наверное, решил, что мы тут среди всех бригад самые обиженные, мол, только расчисткой и занимаемся- Здесь интересной работы хватает на всех! Смотри, вон там водоводы. Видишь? Громадные трубы, чем-то напоминающие хоботы, протянулись почти до гребня ПЛО-. тины вниз, к машинному залу. По . этим трубам семиметрового диаметра Енисей должен мчаться с напорной высоты, чтобы ворваться в спиральную камеру, а затем привести в движение многотонное колесо турбины. Водоводы испытывают большие нагрузки, поэтому стальные трубы прихо­ дится бетонировать. На Саяно-Шушенской ГЭС, впервые в стране, бетонирование во­ доводов производится методом скользя­ щей опалубки. Раньше приходилось ставить опалубку по всей длине водовода, на это уходило время. Теперь же опалубка напо­ минает кольцо, которое передвигается по трубе по мере укладки бетона. Всю эту технологию Ростислав описывал мне увлеченно, словно шахматист, выиг­ равший красивую партию. Мы подошли к одному из пяти водоводов, который бето­ нировала бригада Цыкало. Даже на глаз было видно, что с этой работой его парни справились лучше, чем другие бригады: по­ верхность многометрового хобота казалась отполированной. Ростислав не скрывал удовлетворения. Задрав голову, я глядел на опалубку, ко­ торая маячила на самом верху водовода, и сыпал вопросами: как, что, зачем? Видя та­ кой интерес со стороны гостя, Ростислав предложил подняться на опалубку и на месте разобраться в технических тонкостях. Он поинтересовался, не боюсь ли я высоты? Поскольку никогда прежде мне не прихо­ дилось иметь дело с высотой, ответ мой носил характер предположения: «Вроде, не должен...» Удовлетворенный таким ответом бригадир ловко полез вверх по металличе­ ской лесенке, тянувшейся вдоль водовода. Нахлобучив покрепче каску, я отважно ри­ нулся слёдом. Буквально через несколько метров выяс­ нилось, что высоты я все-таки боюсь, но повернуть мне мешала гордость. Как-никак я представлял многотысячный отряд совет­ ских писателей, и честь мундира в тот миг была мне дороже жизни... Собственно го­ воря, нужно было преодолеть каких-нибудь тридцать.-сорок метров, но если сюда еще добавить те сто метров, с которых мы на­ чали подъем, то высота получается вполне серьезная. Сжимая прутья до посинения пальцев, я медленно штурмовал свой Эве­ рест, проклиная себя за любознательность. Вдобавок, разыгралось воображение: я от­ четливо видел себя в образе букашки, пол­ зущей по гигантской стене, а далеко внизу ревел поток... Одним словом, сотню седых волос я, пожалуй, на этом восхождении заработал. Когда мы наконец достигли опалубки, я ощутил себя отцом Федором из «Двенад­ цати стульев», которого снимали с верши­ ны отряды пожарных. Я задавал гораздо меньше вопросов и практически не слышал ответов Ростислава, поскольку был озабо­ чен предстоящим спуском. К счастью, воз­ вращение закончилось благополучно. Два чувства переполняли меня, когда мы верну­ лись в «базовый лагерь». Во-первых, ра­ дость оттого, что я цел и невредим. А во- вторых— недоумение: как мне это уда­ лось? Когда Ростислав предложил мне подняться в кабину подъемного крана, я не стал искушать судьбу вновь, сославшись на избыток впечатлений. Между прочим, я привез домой, в Ново­ сибирск, большую фотографию Саяно-Шу­ шенской ГЭС и повесил ее на стену. Рас­ сказывая знакомым о своей поездке, я ты­ кал пальцем в водовод и небрежно бросал: «Вот сюда я поднимался! Кажется, метров сто...» Что тревожит бригадира? - / Я встречался с Цыкало еще несколько раз. В основном — на плотине. Но однаж­ ды, после работы, {<іы зашли к нему домой. Я не напрашивался, но он, вероятно, по­ чувствовал, что мне это нужно. Человек, как известно, существует не только ради выполнения производственных заданий, и иногда его жизнь «в свободнее от работы время» характеризует его куда ярче, чем служебная деятельность. Семья отсутствовала (дочь была в пио­ нерском лагере, а жена с сыном — на ми­ чуринском участке), так что для общения условия были замечательные. Ростислав принялся готовить ужин. Я не без зависти следил, как он, ловко орудуя ножом, кро­ шил капусту, щавель, лук, какие-то неиз­ вестные мне травы, а затем все это отправ­ лял в скороварку. Не прошло и получаса, как мы с ним наяривали ароматнейший су­ пец, и на правах гостя я получил утиную ногу, похожую на зенитное орудие. В наше время мужчина, колдующий у плиты, мало кого удивляет, но когда бригадир бетонщи­ ков признался, что варит; с удовольствием и даже видит в этом занятии вид отдыха, мне захотелось снять перед ним шляпу. Ибо моей кулинарной вершиной уже много лет остается банальная глазунья. То, что руки у Ростислава умелые, я мог заметить и раньше, но он ни разу не гово­ рил, что любит работать с деревом. И толь­ ко у него в квартире я узнал о его давнем пристрастии к столярному, делу. Возможно, и не узнал бы, если бы не обратил внима­ ния на мебель явно не фабричной работы. Шахматный столик, кресло-качалка, пись­ менный стол, кровать для дочки, книжный шкаф — все эти вещи были выполнены с большим вкусом, — По заказу делали? — поинтересовал­ ся я. — С чего ты взял? — удивился Цыка­ ло.— Это я сам, по вечерам... — Что за дерево? — Кедр,— он протянул мне брусок.— Ты посмотри, сколько в нем тепла! Никакое дерево не может с ним сравниться по кра­ соте рисунка! Моя воля, я бы мебель из кедра даже не красил бы. Но жена настоя­ ла. А надо было только лаком покрыть — и всё! Это дерево само но себе прекрас­ но...— Он невесело усмехнулся: — А мы до недавнего времени из кедра .опалубку де­ лали. Представляешь! Опалубку! Сейчас, ср 93