Сибирские огни, 1982, № 10

не дала... Он, знаешь, какой?.. Он сжег нашу Катьку! В топке... Ставь на стол, не при­ дет Катька!» — «Да как? — пугалась Ульяна, мечась по кухне.— Нелюди! Звери!..» — «Ты — свидетель, бабка. Ты лучше вот,пойди, возьми справку».— «У кого, какую?»—• «У старшей банщицы, у кого же...» Только тут наконец доходило до Ульяны и хвата­ лась она за ухват. Это ведь о н а работала старшей банщицей... Ивлев был дома. Чинно сидел на просохшем крыльце, читал шестилетнему Мишке свой словарь. Мишка, случалось, прибегал с улицы только затем, чтобы спросить у отца значение слов, которых не понимал по своему малолетству. Ивлев пенял: «Я хоть и ла­ поть, а слов таких не терплю! Ты, Мишка, объяви своим — нет таких слов!» Мишка объявлял, но на ребятишек никакие объявления не действовали: они подбрасывали Мишке слова все более тонкие, и однажды перед сном Мишка ляпнул матери такое, что Ивлев не выдержал: «Где набрался?» — «Не в книге же...» — буркнул Мишка и был бит. Сейчас Ивлев объяснял Мишке значение слова к о н с т р и к т о р . —г Я хоть и лапоть, да не спутаю с к о н с т р у к т о р о м . Конструктор у тебя был, ты его поломал. А констриктор свободно поломает тебя... — Пап,— спрашивал Мишка, роясь в книге.— А почему тут нет слова к о н т о р а ? — Я хоть и лапоть,— лениво отвечал Ивлев,— а глупостей не терплю. Но отточив карандаш, он мелко вписывал между словами к о н т о й к о н т о к о р ­ р е н т — к о н т о р а , помечая: «помещение для мастера и начальства». Такие заметки он копил для сына, хотел передать Мишке б о г а т ы й словарь. — Дядя Юра пришел! — обрадовался Мишка. — Я хоть и лапоть,— заметил Ивлев,— да знаю, куда он идет. — Он к н а м идет,— настаивал Мишка. — Он идет к Карабанычу. — Но он к н а м пришел. — Это к а ж е т с я ! — рассердился Ивлев,— Дуй! Мишка мгновенно исчез. — Ты теперь, наверное, много словарей изучишь,— заметил Дымочек.— Ты теперь, наверное, запишешься в совхозную библиотеку... — Чо вдруг? — Ну как... Ты же уходишь с Чеботой на вольные хлеба, так сказать, в частный сектор. Кому пимишки поправишь, когда шишками поторгуешь. И время будет свобод­ ное... Зачитаешься! — А я еще не подал заявление,— подмигнул Ивлев. — Значит... выйдешь? — А это — как народ,— протянул Ивлев,— Я хоть и лапоть, но я как все,— Он от­ ложил словарь, прислушался: — Слышь? — Чего? — Жена Чеботу гоняет. Ну-ка пойдем, посадит она его. — Не будет мутить воду. — Кончай, идем. Лучше без этого... 7 Дом Чеботы прятался вчтупичке. Бревенчатый глухой забор порос снизу пыльной, никогда не кошенной лебедой. Обычно в дому было тихо, но сейчас стоял большой шум. Соседка Чеботы Меняйлова, доярка, нашла под елочкой на улице семнадцать куриных яиц. «Ишь, паразитка,— сказала она жене Чеботы,— несушка-то моя. Не хочет сидеть на месте!» — «А ведь нет,— возразила тетя Тася,— у меня одна курица давно отбилась от дому...» Меняйлова соседке не поверила, не отдала яйца. Ко всему этому, ворвав­ шись в дом, тетя Тася застала Чеботу за сковородой, на которой шипела остывающая яичница. — БелобандитІ — закричала тетя Тася, намекая на очень давнюю, чуть ли не в лет­ ав