Сибирские огни, 1982, № 10

— Ой, родненькие, ой, артельные,— растерялась тетя Маша.— Он, считай, обобрал вас, а еще покрикивает! — и прикрикнула сама: — Отцу скажу! 14 Дома Юру встретил отец. Одной рукой он придерживался за стенку, в другой дер­ жал пустой мундштук, шел по кухне, шаркая слабо ногами, постанывал. Дом он знал наизусть, нигде никогда не запинался, а вот стоило ему подпасть под обиду, вел себя именно так: выставлял перед собой руку, обшаривал воздух — не в и д е л . — С планом тебя, сын, выходит? С планом? — Уже наклепали? — «Наклепа-а-али!» Это отцу-то родному? Отец я тебе или нет? — Кто ж это нынче работает у нас р а д и в о м ? — Юра заглянул в комнату.— А, Прокоп Федорыч! Наше вам! Прокоп Федорыч, отец Карабанова, рыхлый, рыжий, отвел глаза в сторону: — Я не радио, я сосед. Юра хмыкнул. — Не дерзи! — вскрикнул отец и потряс над собой худеньким, сжатым до бела ку­ лачком.— Я сколько помню себя, р а б о т а л ! И сколько помню себя, н е в р а л ! — Он бросил под ноги сломавшуюся сигарету: —Мы ведь совсем не такими были, а, Прокоп? Вопрос прозвучал беспомощно, и Прокоп, не выходя из комнаты, подтвердил: — Мы были простые. — Как Динка, что ли? — спросил Дымочек. — Ну-у-у,— протянул отец.— Ты посмотри, Прокоп! Прокоп осторожно привстал со стула и, отодвинув рукой занавеску, глянул в кухню. — Ты посмотри, Прокоп, посмотри, какого я сына вырастил! Даст сто двадцать там, где другой не вытянет и половины! — В голосе отца, против его воли, прозвуча­ ла горделивая нотка. — А с кем даст-то? — недружелюбно спросил Прокоп.— Мой-то собрался ухо­ дить, И Ян говорит — уйду. А Чебота уже подал бумагу... С кем даст-то? «А с Олежкой!» — чуть не сказал Юра, но вовремя спохватился. А отец тянул: — Нет, ты досмотри, ты посмотри, Прокоп! Я-то не вижу, у меня нет зрения, по­ терял стоючи за верстаком... Ты уж посмотри, Прокоп, за меня на сына. Он молодой еще? На нем рубашка чистая? А штаны выходные? И не босиком ходит, не в лаптях, нет? — Все на нем новое,— недружелюбно подтвердил Прокоп. — А мы в молодости, вот в его годы, как одевались? — Я ходил' в шинельке, одна была,— вздохнул Прокоп.— А то костюмчик перели­ цуешь... — А Музичиха, соседка твоя, она много имеет платьев? — Не жалуется, только что ж... Ч — А еще скажи, Прокоп,— отец чуть не плакал.— Если у тебя доска под рукой, ну, дюймовая, скажем, на пару метров. Что ты сделаешь из такой доски? — Да что,— пожевал Карабанов рыхлые губы.— Может, скамейку... — Нет, ты подумай,— не отставал отец.—Может, ты сработаешь из нее комод? — Да как? — развел руками Прокоп. — А мой — может!.. Ему выдергу дай, он и из нее скует трактор. — Хватит! —сказал Дымочек. Отец пошарил воздух руками, споткнулся, застонал, схватился за поясницу: — Как я здороваться буду теперь с соседями? — За ручку,— посоветовал Юра и хлопнул дверью. Вся Таловка лежала перед ним — от кирпичных карабановских хором до длинной бревенчатой столярки, над трубой которой уже неярко горели красные огни. Но если утром, даже при плохом настроении, ему хотелось как можно скорей выйти на улицу, как можно скорей увидеть Олежку, даже Чеботу, то теперь он только скрипнул зубами. «Во год! Во год!— сказал про себя. И вспомнил: — Год ведь точно такой — в и с о - г 35