Сибирские огни, 1982, № 10

пе застал: уезжал в Кемерово. Комбинаты коммунальных предприятий и благоустрой­ ства, по-старому — коммунхозы, вдруг затеяли большой слет — отчитывались о сделан­ ном, делились опытом, брали обязательства. Столярка таловская, в которой трубили Ка­ рабанов, Чебота, Толя Ивлев, Ян, Олежка Цепляев, дружок, и сам Дымочек, вроде бы мелочь, пшик, всего лишь мелкое отделение тайгинского комбината, но обязали, строго обязали: давайте, дескать, своих интеллигентов! Кившенко, директор, так и позвонил: где, дескать, ваши интеллигенты? Это он намекал на столяров, на их особое положение в Таловке. Они, столяры, не относились к совхозу, они были в селе как бы легкой, но отдельной промышленностью, и надобность в них, правда, была. Кто отремонтирует школу? Кто поставит мебель? Кто свяжет рамы для парников?.. Правда, с заказами были перебои: то работы по горло, хоть труби в две смены, то сиди неделю вообще без дел, слушай Ивлева, как растолковывает он различные слова, вычитанные им из толстой книги — никому он не давал эту книгу. Когда случалось такое, выпархивал из своей конторки мастер и сам решал — кому заработать, кому отдать случайный за­ каз. По справедливости решал, только в этот раз дал маху — послал его, Дымочка, на слет комбинатов в Кемерово. — Ишь! — сказал он на собрании в курилке.— Ишь! — и быстро подвигал-тощим птичьим своим кадыком.— Ишь, требуют! Забыли, наверное, что мы план тянем в сред­ нем на девяносто процентов. А может, как раз поэтому... Где материал? — спросил он и загнул палец на когтистой своей, прозрачной птичьей руке.— Застрял в дороге... Где инструмент? — загнул он другой палец.— А в Тайге! Нам его дадут в последнюю оче­ редь... И еще, где заказы? — третий палец мастер загибать не стал; коротким этим, птичьим худым пальцем ткнул в Дымочка: — Поедешь! Бригада, конечно, заухала как филины, все уставились на Чеботу, на Андрея Пав­ ловича; кто-то добавил: «И город посмотришь...» И все засмеялись, 2 Это вроде присказки было: «И город посмотришь...» Прошлым летом Чебота поделил свой отпуск на три равные части: неделю — на ремонт дома, неделю — на огород, неделю— на поездку к младшему брату. Он, брат, хоть и младший, но активнее Чеботы — переселился в Томск, получил квартиру и за­ был о Таловке, а сам Чебота, тот, наоборот, никогда не выезжал дальше Тайги: при­ вык к Таловке, да и дел у него не было в других городах страны. В детстве попал под телегу, нога сохла, даже в армии не служил,— не повидал мир. И вдруг решил­ ся: «Навещу брата». А жена согласилась: «И город посмотришь...» Поехал. Сел в Пихтаче в общий вагон, насмотрелся за сутки на суету людскую. Сник, ко­ нечно. То обругают: долго сидит в туалете; то выговорят: закурил весь тамбур; то про­ сто попеняют на керзуху и телогрейку... К Томску Чебота уже ни с кем не разговари­ вал, решил — сам разыщу дорогу! Вышел на вокзальную площадь, присмотрелся: вы­ скочит из-за угла трамвай, позвонит, потрещит, пробежит по кругу и ныряет за камен­ ные дома. Погадал Чебота: входят же где-то люди! А где?.. Вернулся в буфет, выпил для смелости и по жаре вырулил прямо на трамвайный путь — проголосую я, подберутГ Подобрали. Прямо с путей. «Водкой от него пахнет?» — «Пахнет!» И ровно неделю, исключительно точно, от А до Я, Чебота подметал аккуратной метлой пыльные улицы старинного русского города. Насмотрелся на резьбу, на кружевные карнизы, налични­ ки и ворота: умели работать русские мастера! Одного лишь боялся — вдруг наткнется на брата. Но тут Чеботе повезло — не встретил. Потому и засмеялись в курилке. «И город посмотришь...» 3 К Чеботе в столярке относились настороженно: помалкивает, не лезет в споры, на­ рядов лишних не требует, одно слово — пенсионер на заработках; но свое Чебота брал не глядя. Глаза маслянистые, будто покрыты прозрачной пленкой, лицо острое, лисье, в подпалинах и веснушках. От возраста веснушки чернью пошли. Сутулится, волочит но­ 27