Сибирские огни, 1982, № 10

вот так же трудно. И не хватало времени. 'И уставала.. И было так интересно жить! ...На третьем курсе консерватории приш­ лось взять академический отпуск. Зина жда­ ла появления своего первенца. Муж тоже учился в консерватории, кур­ сом старше. Пропускать год не хотелось, но подумав, решили — Зиночка поедет в Сла­ вянок и там дождется родов, а после воз­ вратится к учебе. — Время то было трудное, но опять-таки насыщенное событиями,— вспоминает Ди­ денко,-— Еще до того, как встал вопрос об академическом отпуске, устроилась на ра­ боту — преподавала пение в художествен­ ной самодеятельности. Клуб был далеко. Возвращалась поздно вечером... Когда по­ няла, что у меня будет ребенок, долго сом­ невалась, что делать — уходить в академи­ ческий и еще на год затянуть учебу или продолжать. Но выдержит ли организм та­ кую нагрузку? Не пострадает ли голос? И я уехала в Славянск. Но там тоже време­ ни зря не теряла. Мы с сестрой такую само­ деятельность устроили... Я уже, конечно, выступала как специалист — все-таки кон­ серватория. Помню, праздник улицы готови­ ли. Очень красивое зрелище было. А потом Марк родился. Шесть месяцев я еще прожила в Славянске, а затем верну­ лась к учебе. И снова началось: пение, кон­ церты, работа, подготовка к выпуску. На последнем курсе я была принята на стажи­ ровку в Горьковский театр. И мне дали партию Аиды. Что такое музыка Верди, объяснять не приходится. Это было большим и серьезным экзаменом. Да и фактически эта роль стала моим выпускным экзаменом. Еще до выпуска я прослушивалась и полу­ чила вызов из Новосибирска. Поехала, не раздумывая. Отправились вдвоем с Марком. Так вышло. Признанной вершиной для голосов лири­ ко-драматического и драматического сопра­ но вполне оправданно считают партию Аи­ ды. Для любой певицы и актрисы этот спектакль — серьезное испытание. Зинаида Диденко пела Аиду на выпускном экзаме­ не, в консерватории. Итальянский певец Джакомо Лаури- Вольпи в своей книге «Вокальные парал­ лели» очень образно пишет:. «Верди в своих требованиях непреклонен. Он требует от голоса предела его возможностей. Большие голоса, не умеющие отдохнуть на притушен­ ных нотах, на пении воздушном, «останов­ ленном», либо изнашиваются за короткий срок, либо бывают вынуждены сменить ре- - пертуар и исполнительский стиль. Подумай­ те хотя бы о том, какую физическую на­ грузку для певицы представляет собой третий акт «Аиды»! Не найдется такой певи­ цы, чей вокальный аппарат и все тело в конце этого акта не были бы исхлестаны усталостью. В течение почти целого часа диафрагма сотрясает органы нижнего отде­ ла живота, молотя по ним, словно язык по стенкам колокола Без артистизма, без совершенного умения ни один голос не сможет в течение долгого времени выдерживать подобные нагрузки!» Зинаида Диденко четырнадцать сезонов поет «Аиду» в Новосибирском театре, и все эти годы мы избавлены от обычных для это­ го спектакля страхов: «Выдержит ли? Возь­ мет ли ноту?» Напротив, всегда казалось, что Диденко отдыхает, получив возмож­ ность исполнить «до» третьей октавы. В сце­ не на площади, когда победный гром марша достигает апогея, когда на полную мощь звучит медь сценического и основного ор­ кестров, поют все солисты и хор, неожидан­ но взлетает наверх и будто перекрывает предшествующую мощь звучания свободное «до» Аиды-Диденко. В арии у Нила певица начинает свое «до» с едва слышного «ріапіззіто». Тихим сереб­ ристым ручейком где-то под куполом зала звучит нота, заставляя замереть оркестр и слушателей а когда любое, по самым опти­ мистическим подсчетам, дыхание должно было бы иссякнуть, звук вдруг вырастает, набирает мощь, заполняя зал звенящим «іогііззіто». Редко кто из исполнительниц партии Аиды не прерывает здесь музыкаль­ ную фразу, чтобы взять дыхание. Зинаида Диденко, выполняя требования, зафикси­ рованные в нотах, поет весь предшествую­ щий ход к ноте и сам у,ноту «до» на одном дыхании, да еще проявляя чудеса филиров­ ки. Ни в записях, ни на спектаклях не при­ ходилось слышать, чтобы в этом месте ка­ кая-либо певица переходила с «си бемоль» к «до» на ріапо, увеличивала звучность до Гогіе, продолжала на том же дыхании ход вниз, до слов «мне не видать уж никогда». Оставляло незабываемое впечатление и следующее после место в арии, где всего лишь (!) «ля», но мелодия делает скачок почти в две октавы. Здесь Зинаида Диден­ ко, взяв ноту на шеххо Гогіе, уводит его на ріапо до исчезновения. Звук будто раство­ ряется в воздухе. Обаяние, неповторимость Аиды-Диденко в предельной сдержанности, которой она на­ деляет свою героиню. Казалось бы, петь трагическую партию сдержанно — пара­ докс. Но сдержанность Диденко — не от холодности и бедности выразительных средств, а от максимальной их концентра­ ции. Это — свидетельство натуры сильной, глубокой, человека, который не будет упи­ ваться собственными страданиями, выстав­ лять их напоказ, а спрячет, подавит, чтобы облегчить муки близких людей. «Сотворив» Аиду, Диденко нашла свое лицо. Обрела неповторимый актерский по­ черк гармоничного вокала и драматического содержания, доказав, что драма может быть убедительной и без расхожих «драматиче­ ских» атрибутов. При такой трактовке образа становилась понятной та стоическая простота, с которой Аида уходит из жизни. В ее жертве — ни малейшего намека на пафос, на самовозвы- шение. Только любовь и какое-то светлое успокоение в движениях, взгляде, голосе, выражающих не смирение со смертью, а утверждение жизни и любви. Необыкновенно лирична заключительная сцена «Аиды». Голос певицы звучит утешаю­ ще и ласково. Оставлены добровольно меч­ ты о свободе, забыто желание еще раз уви­ деть родину, своих близких. Жертва огром­ на, и во время умиротворенного пения о «счастье идти вместе в новый мир» в голосе Аиды слышатся слезы. Это создает неповто­ римую правдивость атмосферы и полное ощущение зрителем внутренних пережива­ ний героев. ...Так какая же партия народной артистки РСФСР Зинаиды Диденко лучшая? Певица, 147