Сибирские огни, 1982, № 10

нии этого слова: они вели дореконструиро- вание башни колокольни Спасо-Зашивер- ской церкви (она была вывезена с Индигир­ ки в «недокомплекте»). Вилков говорил мне, что над пропиткой деталей, над «заменой старого новым» — то есть над изготовлением недостающих дета­ лей — трудились практически все ведущие работники сектора: и Дмитрий Яковлевич Резун с Владимиром Николаевичем Курило­ вым, и Владимир Михайлович Леонтьев с Анной Алексеевной Лицидарской, и архитек­ торы —- Валерий. Дмитриевич Коггушкин и Владимир Евлампьевич Рожков (а я не могу не дополнить его слова тем, что в то же са­ мое время все они готовили и немало собст­ венно ученых трудов: выпустили, К примеру, четыре сборника, посвященных сибирским городам, а также первую в нашей историо­ графии обобщенную работу о принципах и методике организации «Музея под открытым небом»). Неоценимо важным оказалось участие в дореконструкционном этапе новосибирских архитекторов из строительного института — отца и сына Мордловых, Алексея Петровича и Анатолия Алексеевича: именно они созда- .ли все чертежи, по которым шла и идет эта многотрудная работа. Конечно, силами одних сотрудников сек­ тора весь объем дореконструкционных зда­ ний выполнить было нельзя, даже если пред­ положить фантастическую ситуацию, при которой ученые надолго отложили бы в сто­ рону свои шариковые ручки и пишущие ма­ шинки, взявшись исключительно за фуганки и топоры. Поэтому стали прибегать к помо­ щи студентов, которые собирались летом в стройотряды, заключали — подобно заправ­ ским плотникам — договор с РСУ и выпол­ няли дореставрационные работы, причем в довольно внушительных объемах (разуме­ ется, под руководством или при консульта­ ции Окладникова, Ащепкова или Вилкова). И конечно же, при этом возникали нема­ лые сложности. То фонды задерживались из-за несвоевременно утвержденных техни­ ческих чертежей, то запаздывал лес из Гор­ но-Алтайска... Но самая существенная трудность связа­ на была именно со студентамй-строителями. РСУ заключало с отрядом договор по зани­ женным расценкам. Это, вроде бы, и понят­ но: студент — он все-таки есть студент, а не квалифицированный плотник или столяр- краснодеревщик. Тем более — не мастер-ре­ ставратор. А с другой стороны этот студент ведет самую что ни на есть реставрацион­ ную работу, не будучи, правда, специали­ стом. Противоречие это было, есть и, вероятно, останется. РСУ не пойдет на уступки, не имея на то сколько-нибудь серьезной право­ вой основы. Студенты же, при всем свойст­ венном молодости энтузиазме, будут чувст­ вовать себя в чем-то обойденными и ущем­ ленными — и в силу этого работать, мягко говоря, не очень-то засучивая рукава. Можно было бы, конечно, посетовать на это существующее противоречие, однако по­ ложиться на то, что энтузиазм и усердие превозмогут все «земные», сугубо практиче­ ские трудности: ведь усердие всегда по­ хвально, а в деле реставрации памятников культуры — вдвойне. Но не вернее ли будет задаться другим 132 вопросом? Ведь вот уже не первый год тру­ дятся у амбаров «Музея под открытым не­ бом» люди, в той или иной степени зара­ женные благородной бациллой энтузиазма, но никто из них к работе плотников, а тем более реставраторов не готовился и не под­ готовлен. Так п о ч е м у ж е все это дела­ ется руками энтузиастов, а не специалистов? Олег Никандрович Вилков в беседе со мной говорил, что надо бы создать при му­ зее специальный реставрационный комплекс, состоящий из археологической и сугубо ре­ ставрационной лабораторий. Идею эту, вро­ де бы, поддерживают даже в Российском Госплане. За чем же дело стало? А за тем, что одной «поддержки» в дан­ ном случае мало. Нужна д е й с т в е н н а я заинтересован­ ность общественности. Результатом только такой заинтересованности могут стать адми­ нистративные решения, на основе которых можно решать проблемы и финансирования подобных начинаний, и создание кадров ма­ стеров реставрационного дела. \ О мастерстве и мастерах Лев Толстой с восхищением писал в свое время, что русский человек «...владел топо­ ром, как волк владеет зубами.., одинаково верно со всего размаха раскалывал топором бревно и, взяв топор за обух, вытачивал им тонкие колышки и вырезал ложки». Писатель наших дней — иркутянин Вален­ тин Распутин — так описывает это'и скус­ ство плотника-строителя в очерке, опубли­ кованном «Памятниками Отечества» — альманахом Всероссийского общества охра­ ны памятников истории и культуры (впредь я буду называть это общество сокращенно — ВООПИК), первый номер которого вышел в конце 1980 года: «Не просто построить, что­ бы тепло и удобно было жить, но построить на удивленье и загляденье, точно картинку, точно терем волшебный, в котором, быть может, настанет и волшебное житье,— вот что считалось важным и, как теперь, гово­ рят, престижным... Долгими неделями и ме­ сяцами выпиливал, вытачивал, вырезал, под­ гонял мастер свою кружевную затею... Фан­ тазия иной раз увлекала его в такие дебри и выси, что из них нет, казалось, выхода, чтобы не нарушить пропорции и чувство и не испортить начин, но он чудом находил его и из неведомых, порою языческих далей доставлял желанную жар-птицу, которая волшебным оперением вспыхивала на фрон­ тонах, карнизах и наличниках дверей и окон, на кронштейнах и пилястрах — на каждой малости: смотрите, люди, и радуй­ тесь». Я мог бы- привести немало примеров, ил­ люстрирующих это искусство старых масте­ ров, которым мы и по сей день любуемся на улицах Тюмени и Тобольска, Иркутска и Томска, Барнаула и Новосибирска, Омска и Красноярска. В моей записной книжке, с ко­ торой я ходил по улицам сибирских городов, об одних только томских памятниках дере­ вянного зодчества сохранились по меньшей мере сотни замет. Возьму из них воспомина­ ния лишь о двух домах, стоящих почти ря­ дом (их номера — 10 и 14) в Томске, на улице Шишкова.